Читалка

— Во всяком случае, моциона мне не избежать. Далеко придется топать, чтобы добраться до приличной харчевни… Вам известно, что я очень любил у вас бывать?

— Мне кажется, я это заметила. Я буду скучать без вас и ваших авторов. Они забавные.

— Далеко не все. Вы уедете из Парижа?

— Пока не знаю. Переезжать в деревню побаиваюсь, оставаться в городе не хочу.

— Чувствую, вы легко сделаете выбор.

Она поднимается и бодрым шагом идет за закусками.

— Что-то не так? — спрашивает Сабина. — Вы как-то побледнели.

— Ничего страшного, обычный предобеденный инфаркт.

— Выпейте глоточек.

Сабина знает не обо всем, что происходит в издательстве, но о многом догадывается не хуже ясновидящей. Из множества имеющихся в ее распоряжении элементов она способна воссоздать цельную картину. На меня она злится. Не понимает, что я затеваю, а потому теряется. Она не успокоится, пока не выяснит, во что я ввязался.

— Вы не можете не видеть, что у нас творится. Вас выпихивают! Вы что, хотите оказаться на улице?

— И правда. Теперь, когда вы мне об этом сказали, я и сам что-то такое чувствую. У меня прямо поджилки трясутся.

— Все бы вам смеяться! Очнитесь, посмотрите, что делается у вас за спиной! Чем настойчивее он повторяет, что вы — лучший издатель в мире, чем больше нахваливает на редсовете, чем чаще зовет Гастоном, тем сильнее укрепляет свои позиции. Принимает решения, с которыми вы никогда бы не согласились, отбирает тексты, не ставя в известность редсовет, отказывает авторам, которых вы продвигаете.

— До сих пор мне всегда удавалось его переубедить.

— До сих пор. Вы знаете, что он только что одобрил текст Гоэрана, который вообще ниже плинтуса?

— Что-о?

Она берет у меня читалку («Вы бы ее хоть протерли! Это ж надо так заляпать экран. Скоро вы на ней даже „Ночной полет“ не прочитаете!»), просматривает каталог и открывает текст, ускользнувший от моего внимания.

— Я его почему-то не видел.

— У вас бардак в каталоге. Но в любом случае уже поздно. Женевьеве он предложил двойной аванс. А она послала его к черту — между прочим, не посоветовавшись с вами.

— Она уходит к Брассе. Я сам сообщил Менье эту новость.

— Она уходит к Брассе, а вы и глазом не моргнете?

— Они дают ей то, чего мы дать не в состоянии.

— И как мы сведем годовой баланс, если осенью не выпустим новую книгу Женевьевы? Будем создавать новую Женевьеву?

— Боюсь, это заняло бы слишком много времени.

— Будем переманивать чужих авторов?

— Вряд ли, момент не самый подходящий. Лучше подождать присуждения литературных премий года. Обиженные авторы нередко испытывают желание сменить издателя. Особенно на того, чей автор отхватил премию.

— Значит, вы вообще ничего не собираетесь предпринимать…

К столу приближается мадам Мартен, и Сабина умолкает.

— Андулет и скат для месье Дюбуа.

— Когда вы закрываетесь, мадам Мартен?

— В конце месяца.

— А прощальная вечеринка будет?

— Нет, конечно.

— А что станется с вашим персоналом?

— Остается всего одна официантка. Шеф-повар наотрез отказался переквалифицироваться в производителя суши. Ищет другую работу. Приятного аппетита.

Сабина подхватывает пальцами с тарелки обжаренную картофелину и отправляет в рот. Картофель обжигающе горяч.

— Мне надо знать, что вы собираетесь делать, чтобы выправить ситуацию.

— Дело, видите ли, в том, что контроль над ситуацией полностью утрачен. Если так пойдет и дальше, то через два года во Франции не останется ни одного книжного магазина, производители бумаги разорятся, типографии сдадут свое оборудование в металлолом, авторы будут сочинять мини-тексты на английском языке и печатать их самым мелким шрифтом, а издатели толпой ринутся в «Гугл» и «Амазон», умоляя, чтобы их взяли на работу.

— И что с того? Лично я еще жива, и мне по-прежнему хочется читать и работать в издательстве. Зачем еще патрон, если не для решения проблем? Это ваша забота — предвидеть трудности и сделать все для их преодоления. Докажите, что вы человек с фантазией. Пора уже! Я уверена, ваша реальная роль в издательстве куда больше, чем ваша доля в пакете акций. Ну так удивите нас! Не позволяйте людям без воображения взять над собой верх. Да хоть на наших практикантов посмотрите! Они тут начали что-то вроде «забастовки усердия» — выполняют все инструкции Менье до идиотизма буквально и уже довели его до белого каления. Непрерывно бомбардируют его вопросами. Он просит их что-нибудь сделать, а они давай его выспрашивать, зачем это нужно и какова целесообразность порученного задания. А дело ни с места! Заодно они получают массу полезной информации. Если дальше так пойдет, скоро они вникнут во всю нашу издательскую кухню. Последуйте и вы их примеру. Иначе допустите фатальную ошибку!

{12}