Читатель предупрежден

– Ну, хорошо, хорошо, прошу прощения, – буркнул он. Он выпил содержимое бокала до дна и тяжело уселся. – Но вы довели меня до того, что я чувствую себя стариком. Имейте хоть немного жалости. Я часто говорю, что Мина меня когда-нибудь убьет из-за того, что не может ничего удержать в руках. Нервы. Не могу сдержаться. Да, но, возвращаясь к предыдущей теме, вся эта история с чтением мыслей – чушь. Это аморально, это… – вены вздулись у него на лбу, – это противоречит всему, что я когда-либо учил. Это противоречит природе.

– Не волнуйся, Сэм, – просила его Мина. Глаза ее блестели. – Но ты должен признать, что это поразительно. Ты же прекрасно знаешь, что мистер Пенник точно сказал тебе, о чем ты думаешь. Но ты не дал ему закончить и закричал: «Неправда!» И потом уже не согласился ни на одну попытку. Мне очень жаль, мой дорогой, но ты сам знаешь, что это так.

Сэмюэль посмотрел на нее.

– Может быть, мы сменим тему? – преувеличенно любезно предложил он. Он вытащил из кармашка часы и посмотрел на них. – Подумайте! Уже почти половина восьмого. Самое время для того, чтобы принять ванну и переодеться…

– Успокойся, Сэм, неужели мы сегодня будем переодеваться к ужину?

– Разумеется, моя дорогая. Ты можешь назвать мне какую-нибудь причину, по которой мы должны изменять нашим обычаям? Если я переодевался к ужину, находясь среди этих чертовых негров, то, уж наверное, я имею право сделать это в собственном доме?

– Конечно, если тебе так хочется.

– Мне так хочется… благодарю тебя. Паркер выбрал именно сегодняшнюю ночь, чтобы отлеживаться в госпитале. Единственный человек, который умеет приготовить мои вещи. Но так бывало не раз. Придется тебе заменить его сегодня, моя дорогая, если, конечно, это будет тебе по силам. – Он повернулся к Пеннику. – Я хотел бы поблагодарить вас, старина, за приносимую жертву с приготовлением ужина. Вы успеете приготовить его к восьми?

– Если вам так хочется, – ответил тот серьезно. И добавил после паузы: – Однако я не думаю, что вы будете ужинать.

Констебль выпрямился на стуле.

– Не буду ужинать? Почему, черт побери, я не буду ужинать?

– Потому что вас уже не будет в живых, – ответил Пенник. Прошло несколько секунд, прежде чем значение этих слов дошло до слушателей, и прошло очень много времени, пока кто-либо из них отозвался.

Все время разговора Пенник сидел так спокойно, что о его присутствии просто позабыли. И вдруг он обратил на себя внимание всех.

Он выглядел очень хорошо в своем темном костюме. Сидел, чуть наклонившись вперед, скрестив ноги, а руки стиснув так, что под ногтями появились голубые полукружия. В тишине, которая воцарилась в оранжерее, любой звук как бы усиливался: воды, брызгающей из фонтана, шорох подошв об пол. В душном помещении повеяло холодом.

Затянувшееся молчание прервал Сэм, в его голосе звучало почти детское недоверие. Все оживились.

– О чем вы говорите?

– Я сказал, не думаю, что вы доживете до ужина.

Лоуренс Чейз вскочил на ноги.

– Разрыв сердца? – добивался объяснения обеспокоенный хозяин дома.

– Нет.

– Тогда вы, может быть, любезно объясните мне, что вы имели в виду? Такое ужасное… – Констебль прикусил язык и, подозрительно оглянувшись по сторонам, поднял свой бокал. – А может быть, кто-то отравил мой коктейль, вы это хотели сказать? – добавил он с глубоким сарказмом.

– Нет, этого я не хотел сказать.

– Я скажу вам, что он имел в виду, – спокойно заметила Вики. – Вы можете нам сказать, вернее, вы думаете, что можете нам сказать, о чем каждый из нас думает?

– Возможно.

– И в чьей-то голове родился замысел убийства мистера Констебля? Я угадала?

– Возможно.

Наступила тишина.

– Разумеется, – подчеркнул Пенник, еще сильнее стиснув руки, – я не утверждаю, что так обязательно будет. Я… что-то… есть основания. Я накрою для вас, но, скорее всего, ужинать вам не придется. – Он посмотрел Сэму в глаза. – Поскольку вы придаете большое значение так называемому «спортивному поведению», я прошу вас принять это, как мое предостережение.

– Чушь! – взорвался Сэм. – Послушайте…

Все вдруг заговорили одновременно. Сэмюэль не спускал глаз с Пенника. Он выпятил подбородок, и на его лице было написано какое-то мрачное веселье. Это вызвало у Сандерса удивление.

– Ну что ж, – наконец заметил хозяин дома. – Благодарю за предупреждение. Я буду настороже. Но кто хочет меня убить? Моя жена? И это будет напоминать несчастный случай, о котором столько писала пресса? Осторожно, Мина. Помни, что ты разговариваешь во сне и можешь выдать себя. Хотя бы одно это должно заставить тебя вести добродетельную жизнь. – Он задел локтем бокал, который со звоном разбился о каменный пол. – О боже, что за идиотский вздор! Я иду переодеваться. Вы идете со мной?

– Сэм, он не шутит! – взволнованно воскликнула Мина.

– Ты хорошо чувствуешь себя, моя дорогая?

– Сэм, повторяю тебе, он не шутит!