Читер (СИ)

Единственное, что разбавляло пейзаж мертвой пустоши вокруг — это приближайющийся небольшой холмик, высотой примерно в мой рост. Он был не земляной, как все вокруг, а песчаный, и его явно надуло вокруг какого-то объекта, и, когда я подошел поближе, я даже смог рассмотреть, что это за объект.

Если бы я не привык к тому месту, той точке географии, в которой нахожусь, я бы решил, что я схожу с ума от усталости и кровопотери. Возможно, я и правда сходил с ума, но здесь, в Аномалионе, это было менее вероятно, чем существование того, что я видел… Как ни парадоксально.

А видел перед собой я полузанесенный песком автомат по продаже всяких снеков и напитков. С большим прозрачным стеклом, за которым в подавателях-пружинках торчали всякие шоколадки и бутылки с водой и пакетики с соком.

Да мало того — аппарат работал! Каким-то образом в него поступало электричество и он даже был подсвечен изнутри, чтобы лучше было видно ассортимент. Конечно, время и стихия не пощадили стекло в передней части — оно было мутноватое, да еще на нем явно присутствовали следы ударов чем-то острым и твердым, — но свою функцию машина выполняла исправно.

Помнится, Скит рассказывала, что в Аномалионе порой попадаются такие вот автоматы, расставленные еще до закрытия купола. Как раз для того, чтобы такие, как я, могли подкормиться, если попадут в беду. Что ж, получается, аппарат исполнил свою функцию.

Прорези для монет или там купюроприменика у машины, конечно, не было. Зато была площадка, на которой недвусмысленно был изображен значок хада, и я, не теряя времени, приложил его туда. Выбрал кнопками с номерами шоколадный батончик и бутылку воды и принялся наблюдать, как пружинки крутятся, пока батончик не упал вниз, в лоток выдачи.

А вот бутылку с водой неожиданно перекосило в автомате и она застряла буквально в сантиметре от падения.

— Да вы издеваетесь… — выдохнул я, и, приготовившись к вспышке боли, двинул в автомат плечом.

Автомат слегка покосился, бутылка с грохотом повалилась в зону выдачи, а вместе с ней ухнул целый склон песчаного холмика, которая держалась на честном слове. Ухнул — и открыл то, что было скрыто под ним.

А там был скелет. Или вернее сказать мумия, поскольку много где на нем еще остались лоскуты высохшей кожи, которые и держали костяк воедино. Воедино — и в том положении, в котором человека застала смерть.

И, судя по позе, она застала его в бесплодной и бессмысленной попытке взломать автомат, чтобы добраться до его содержимого. Вон даже нож в руке торчит, и что-то мне подсказывает, что это тот самый клинок, крошечные следы от которого виднеются на бронированном стекле автомата.

Вот так значит. Значит, аппарат не всегда выполняет свою функцию. Или вернее сказать, не для всех. И, если бы я был таким же, как этот бедолага, у которого, кроме ножа, ничего и не было, даже хада… Пополнился бы этот песчаный курган еще один скелетом.

Хотя намного вероятнее, что я просто пошел бы дальше, забив на автомат, которым все равно не могу воспользоваться. Точно так же, как забил на «панацею», которая перестала быть ультимативным читом и превратилась в обузу.

Вытащив из автомата купленное, я сел прямо на землю и принялся за трапезу. Я специально взял шоколад, а не что-то типа крекеров или чипсов, чтобы быстрые углеводы как можно скорее дали мне энергию для дальнейшего пути, а вода… Она и в Аномалионе вода. Без нее никуда. Заодно хоть немного подниму уровень жидкости в организме после потери крови. Понятно, что это как мертвому припарка, ну так и я от звания мертвого не сильно далеко сейчас нахожусь.

Я жевал шоколад, скользя взглядом по горизонту и пытаясь прикинуть, сколько еще мне нужно пройти. В горячке боя с собаками я совершенно потерял счет пройденному, а потом еще и этот античит… Да еще и рассвет, который все ярче занимался над горизонтом — все сбивало меня с толку и никак не давало понять, сколько же мне осталось идти. А хуже всего то, что я не мог понять, сколько я потратил времени, болтая с античитом. То ли пять минут, то ли четыре часа.

Ладно, у меня хотя бы остался азимут, по которому надо продолжать двигаться. Такую большую структуру, как Виндзор, да еще на этой ровной, как тарелка, пустоши, я все равно замечу издалека. Даже если отклонился на добрый километр — все равно замечу, его невозможно не заметить. Поэтому надо просто идти дальше. Это даже будет легче, чем до этого — теперь можно бросить считать шаги и не переводить их в уме в метры и в километры в час.

Я доел шоколад, допил воду, скомкал обертку и запихнул ее в бутылку. Бутылку тоже сплющил, как только возможно, и повертел головой по сторонам, прикидывая, куда бы деть мусор. На мгновение даже промелькнула мысль бросить его как есть — мол, не в том ты, паря, состоянии, чтобы еще и мусор за собой убирать, — но все мое естество буквально возопило против этого. И в итоге мысль исчезла даже раньше, чем я успел ее обдумать.