Читерство в любви

Плевать. Пусть разбираются сами в том, что я нарушил их покой. В конце концов, мы общаемся с первого курса академии, и считаемся друзьями! Они миллион раз обращались ко мне за помощью, могу и я один раз вломиться в их дом за советом.

Видимо, что-то такое Стефи объяснила Ричарду, потому как когда он вернулся, на лице не осталось былого раздражения.

— Выпьешь?

Кивнул, глядя все также в сторону. Когда передо мной появился пахнущий джином стакан, опрокинул в себя залпом.

— Чит! Какой сюрприз… А где Аглая?

Возникшие на пороге Ада с Тимом заставили-таки повернуться в сторону друзей. Вот нахрена я сюда пришел? Жаловаться? Все равно никто из этих «истинных пар» не поймет меня!

— Чит, вы что, не помирились с прошлого раза?! — ахнула Стефи, и впервые в жизни вызвала во мне раздражение.

— Помирились, — вместо меня ответил Ричард. Затем, поймав мой удивленный взгляд, продолжил, — те эмоции, что я чувствую сейчас, кардинально отличаются от предыдущих. Они не могли быть вызвано тем непониманием…

— Завязывай, эмпат. Я как-нибудь сам разберусь в своих загонах, — криво ухмыльнулся я, и помахал пустым стаканом, — херово угощаете гостей.

Стефи, поджав губы, молча поставила передо мной бутылку. Ада, тут же сорвавшись с места, достала из холодильника закуску. А парни внимательно смотрели, раздражая до крайности.

— Девочки, может, присмотрите за малышней во дворе? — вдруг мягко сказал Ричард, при чем глаза его полыхнули металлом.

— Что?! Чит наш друг…

— Стефи! Пожалуйста. Это не женский разговор.

Ада, вытерев руки, приобняла подругу, и чуть ли не силой заставила ту покинуть дом. Я как-то сразу расслабился, и тяжело опустился на стул.

— Спасибо. Честно говоря, сам не знаю, на кой черт приперся. Сейчас еще выпью, и вернусь домой.

Ричард, не обращая внимания на мои слова, обошел стол, и сел рядом.

— Рассказывай. — Коротко обронил он, а Тим кивнул, усаживаясь рядом.

И я рассказал. Просто вдруг понял, что кому — если не этим двоим? Тот, кого я считал лучшим другом, предал, а Тим и Ричард… Пусть мы со вторым считались негласными соперниками, на деле все равно оставались друзьями. Вот такими странными, да, но друзьями. А с Тимом мы всегда неплохо ладили, еще с того раза, как я помог притащить на свадебную церемонию мотоцикл…

Расслабившись, как-то не заметил, как парни присоединились к моей бутылке джина, разливая по стаканам. Мы выпили, и к концу рассказа я уже чувствовал себя менее херово, чем до него.

Но все еще более херово, чем когда-либо в жизни.

— Знаешь, это все какой-то бред, — вдруг сказал Ричард, со стуком опуская стакан на стол.

Я напрягся, но удержался от замечания. Вижу же, что объяснит свои слова.

— То, что я чувствовал по отношению к тебе от Аглаи — это гораздо большее, чем просто симпатия, Чит. И более чем уверен — она бы не стала предавать тебя ради кого-то другого.

— Значит, сделала это из-за моих слов про Стефи, — сердито махнул рукой, чувствуя физическую горечь от этих слов.

— Сделала что? Ты действительно считаешь, что эта девушка, весь день смотрящая лишь на тебя, способна на такое? Какая бы ни была причина…

— Она призналась в этом! А врать Аглая не стала бы.

— В чем конкретно она призналась? — тихо спросил Тим, включаясь в разговор, — дословно сказать можешь?

Напрягшись, я воспроизвел ее слова. Не зря технический склад ума помогал запоминать все до малейших деталей.

— Ммм… Она сказала, что встречалась с твои другом. И что?

— Рик, ты идиот или прикидываешься? Она фактически призналась в измене!

Тим с Ричардом переглянулись, и тяжело вздохнули.

— Мда, тяжело говорить с тем, кто не женат, — почесал коротко стриженный затылок Тим, — ты, между прочим, тоже встречаешься с друзьями. И что с того?

Я замер, переосмысливая фразу Аглаи. Она говорила правду, я видел… Но что, если в эту правду мы вкладывали разный смысл?

— Это ничего не меняет. Я слышал их телефонный разговор, и там все было более, чем понятно. Они скрывались от меня, тайком выбираясь куда-то вместе. Зачем?!

Неожиданно Тим встал, и подошел к окну. Выглянул, наблюдая, как Ада носится с близнецами, подхватывая то одного, то другую на руки. Его лицо моментально расслабилось, а глаза словно засветились изнутри.

— Знаешь, друг, — задумчиво произнес он, все также глядя на свою семью, — скажи мне хоть тысячу раз, что Ада могла быть с кем-то другим — не поверю. Даже если принесут фотографии, или об этом будет зудеть весь мой клан… Перебью всех нафиг, но свою девочку не трону. Потому что я вижу и чувствую, как она ко мне относится, и знаю, на что способна.

— Она твоя истинная…

— А Аглая для тебя — кто?

Я замолк, лихорадочно соображая. Кто она для меня? Мое солнце, что одним присутствием делала мою жизнь лучше. Но разве это…

— Вот-вот задержись на этой эмоции, она самая правильная. Чит, с чего ты взял, что Аглая не может быть твоей парой?

— На Земле нет магической привязки, подобной в нашем мире. Люди влюбляются, женятся, расходятся… Это нормально, и ни о какой истинности не может быть и речи.