Чиж: рожден, чтобы играть. Авторизованная биография

Когда «продленка» зашла в пустой Зеленый театр, ленинградцы уже стояли на сцене, настраивая аппаратуру. Чиж присел на скамеечку в партере и долго наблюдал за ними.

— Я очень стеснялся подойти и сказать: «Здрасте!» Ну, что-то же надо было говорить: «Привет! Мы играем перед вами». Наши парни пошли туда первыми, а я продолжал сидеть, пока мне не крикнули: «Твою мать!.. Мы будем настраиваться или нет?!» И я побрел к Майку на ватных ногах.

Впрочем, эта оторопь быстро прошла: гитарист с гитаристом, как выяснилось, всегда найдут общий язык: «Тут же пошло: “А у тебя какая гитара?.. Ух ты! Дай посмотреть!”» Главное — первый шаг сделать. Тем более, о чем могут музыканты перед концертом говорить: «У вас закуска есть?» — «Сейчас найдем!»

Концерты, кстати, проходили в самый разгар антиалкогольной кампании. Любимый Майком напиток из кубинского тростника («Ром и пепси-кола — всё, что нужно звезде рок-н-ролла!») не завозили в Горький даже в лучшие времена. Каким-то чудом принимающая сторона раздобыла по поллитровке водки и по две бутылки пива на команду. Бывалые «звери» взялись усилить свой рацион с помощью коктейля «чпок»[50]. Это выглядело так: водку мешали с пивом, стакан плотно-плотно накрывался ладонью, переворачивался и бился об колено. И тут же, пока эта смесь шипела, как газировка, мгновенно выпивался. Ленинградцы были искренне уверены, что в момент «бития» происходит некая химическая реакция, чуть ли не на молекулярном уровне, и по балде «чпок» ударяет сильнее, чем обычный «ёрш»...

— Первые два концерта, — вспоминает Баринов, — мы играли «прибитыми»: вслед за нами выходили монстры, и главное было — не обосраться. Потом мы увидели, что они обсираются больше нашего. И наше волнение как-то ушло: ну, подумаешь, «Зоопарк»! Мы, типа, не хуже!

Эту браваду подкреплял парадокс тех лет: про «Зоопарк» советская пресса практически не писала. Для горьковской публики это был просто «коллектив из Ленинграда», мекки рок-н-ролла. Во всяком случае, своим землякам она свистела и хлопала не меньше, чем гастролерам. Но сами ГПД-шники быстро разобрались who is who. По сути, «Зоопарк» провел для них выездной мастер-класс, где продемонстрировал совершенно иной подход к музыке.

— Если у нас кто-то «съезжал» с заученной партии, это считалось ЧП, — говорит Баринов. — Например, если я барабанил вступление не так, как было на репетиции, у парней начинался мандраж. А у них: вот должен Майк вступить в этом месте, а он не запел — может, слова забыл. И ничего страшного не происходит: заиграл свое соло Саня Храбунов, а Майк очнулся и начал другой куплет. У нас Чижа бы убили, если б он слова перепутал... В общем, мы видели, что люди играют весело, с удовольствием, не заморачиваясь на строгих рамках.

— Нам мешала, — соглашается Чиж, — проблема музыкантов маленьких городов: «Играем нота в ноту! Шаг влево, шаг вправо — расстрел!» Да, это хорошая школа, но зациклиться на ней — подписать себе смертный приговор. Меня поэтому и «разрывало» всё время, и я шел, когда не было концертов, играть на свадьбу с друзьями брата, в которых присутствовал тот самый отвяз, та самая импровизация, которые мне нравились. Пьяный-сраный — неважно, слова забыл — не беда! Всё равно от тебя прет энергия, и люди это чувствуют.

Здоровый циник Майк, вопреки перестроечной конъюнктуре, так и не мутировал в злобного «протестанта». Когда тот же Михаил Борзыкин из «Телевизора» упрекал «Зоопарк» в том, что они «асоциальная группа», Майк отвечал, что ему гораздо интереснее писать о людях, нежели о государстве.

После каждого выступления «зверей» увозили на дачу на берегу Волги. Туда же пригласили Чижа с Бариновым. После совместных возлияний Сева Грач, директор «Зоопарка», предложил завершить совместные концерты джем-сейшеном. Пьяный Майк Науменко принимал в нем участие чисто символически (игра руками на бонгах, тарелках и мимо оных), поскольку Чиж забрал у него гитару, чтобы спеть блюз на якобы английском языке.

Свой статус rock stars областного масштаба «ГПД» подтвердила уже на следующий день после отъезда «Зоопарка». В составе десанта Горьковского рок-клуба она прибыла на стадион поселка Лысково, где местные фэны встретили их флагом с аршинными буквами «ГПД» (видимо, это были те, кто уже успел лицезреть «продленщиков» на областных рок-фестивалях).

Скорее всего, именно эти сельские «металлюги» были одними из тех, кто присылал свои письма в «Ленсмену», — по примеру других молодежных газет она стала ежемесячно публиковать свой вариант хит-парада, где победителей в нескольких номинациях определяли сами читатели[51]. ГПД-шникам было странно, но приятно наблюдать, как их бэнд оказался в одном ряду с такими монстрами, как «Кино», «Ария», «Черный кофе», «Браво» и «Алиса». Такое могло случиться, видимо, только в СССР: группа, не имевшая не то что пластинки — даже магнитоальбома, не звучавшая по радио и ТВ, вышла пусть в областные, но лидеры.