Чиж. Рожден, чтобы играть

"Рокер — тоже человек,

А, возможно, и артист.
Он страдает за свой век —
Гражданин и гуманист"

(народная бормотуха).

Было ясно что играть, а вот о чём петь?.. Отсутствие "своей темы" стало головной болью молодой группы. Западные «металлисты» в наставники не годились: крутые парни пропагандировали такие же крутые забавы — бухло, кувырканье с девками, наркоту и уличный мордобой. Самые оголтелые вообще заигрывали с сатанизмом. По меркам советской морали, всё это расценивалось не иначе как "духовная отрава".

Не очень-то помогли своим примером и наши мастера «металлопроката». Чтобы обмануть цензуру, им приходилось крутиться, как ужу на сковородке. Группа «Ария» ударилась в абстрактные нравственные искания ("С кем Ты?", "Воля и Разум", "На службе Силы Зла"). "Черный кофе" воспевал "деревянные церкви Руси" и советский пацифизм ("Знамя мира — миру нести, Люди мира, нам по пути!"). Другие, менее талантливые, несли безопасную чушь про "рокот космодрома".

Что ж, у кого что болит, тот о том и говорит: в Дзержинске, напичканном чадящими заводами-монстрами, самой актуальной была тема экологии. Неслучайно свой первый хит «Припять» ("Заколдованный город") Майк Староверов, главный поэт-песенник «ГПД», написал по мотивам катастрофы на Чернобыльской АЭС:

Город спит, как ребёнок невинный,
Мать-Земля над ним склонилась.
Смерть вздохнула над Украиной —
Мир, ты должен знать о том, что случилось!..

Такие песни-предостережения находили в Дзержинске горячий отклик. Старшее поколение еще не забыло, как в 1941-м город жестоко бомбили немецкие «юнкерсы» — их целью были склады с советским химическим оружием. С тех пор даже прыщавые подростки понимали: случись крупная авария на местном «оборонном» заводе — жертв в Дзержинске будет поболее, чем в Чернобыле…

Поначалу Чиж стоял в стороне от сочинения песен: "Я не умел писать на заданную тему. У меня сразу руки опускались. Я не понимал, как это можно сделать".

Помочь группе вызвался Юрий «Йорган» Киселев, общий приятель и несостоявшийся барабанщик. Это был человек из породы талантливых «чудиков», которыми славится российская глубинка.

— А так он — Маяковский! — говорит Баринов. — Приносит текст и начинает его читать — громко, с чувством. Потом обязательно поинтересуется: "Ну как?..".

Что ж, тексты подходили для «хэви» просто идеально — "звездные войны", ядерный Апокалипсис, страшилки с ведьмами и вурдалаками. Вдобавок Йорган выпекал их, как блины. По дороге с репетиции он раскрыл Чижу свой секрет: "Прихожу домой, ставлю бобину с какой-нибудь западной песней, и в этой ритмике пишу свои стихи".

— А ты, когда читаешь, не врубаешься — ну текст и текст… — изумляется Чиж. — А Юрка тыкает в листок: "Вот это — "Highway Star", это — "Лестница в небо". Я офигел, я такого не встречал никогда!..

Впервые как автор Чиж попробовал себя на программе "Завтрак в Сан-Растяпино", посвященной родному городу. Тема была близка, понятна, и он сразу написал три песни из пяти. Сегодня он по-настоящему гордится только балладой "Ты и я".

— Мы выходили на сцену, — вспоминает Чиж, — и красиво тянули ее на три глотки как спиричуэлс…

Фактуру подсказала примета горбачевских 80-х — кооперативное "безалкогольное кафе". Его вывеска "Ты и Я" сильно смутила Чижа. В Дзержинске такой интим был почти неприличен. Особенно на фоне «совковой» пошлятины — сплошные "Алые паруса", «Бригантины» и "Юности".

Две других песни ("Мой город", "Токсикоман") были обычными вальсами, «посаженными» на «металлические» риффы. Их тексты представляли собой язвительное послание местным гопникам, которые — тут Чиж целиком был согласен с Майком Науменко — "мешают нам жить":

Ребятки в фуфайках по улицам города
Бегают, как корольки —
Слегка приблатненно, сейчас это модно —
И на голове — "гребешки".
Город мой родной,
Когда ты поумнеешь?
Дождусь ли я светлого дня?…

Мы пели, — вспоминает автор, — а эти "ребятки в фуфайках" сидели внизу, в партере, и кривились. В принципе, могли и по дыне нам настучать.

Чиж скромничает: обитатели блочных микрорайонов безошибочно угадали, что на сцене — "свои".[37] В Дзержинске конца 80-х было немало талантливых бэндов: «Резонанс», «УБ», «Визит», «Штаб». Но только рвущий душу «металл» давал возможность «разрядиться», выплеснуть лишний адреналин. Вдобавок яркие шоу ГПД-шников образцово утоляли провинциальный голод на зрелища.