Чижик - птичка с характером

...Комиссар, разливая водку из фляги в маленькие латунные стаканчики, тоже возразил мне:Какая же это пьянка? Законные фронтовые сто граммов на брата. Не пропадать же добру...Значит, по привычке хлещете? – съехидничала я.Ох! – Карпов затрясся в приступе беззвучного смеха и, опрокинув свой стаканчик на плащ-палатку, заворчал:- Противная девчонка!.. Всё до капли пролил...Поделитесь с начальником штаба, – посмотрела я на Кузю, – а то он заплачет от огорчения...Птичка-невеличка, а язычок с аршин, – покачал головой Карпов.Другой бы спорил, – пожал плечами Кузя, – а я всегда пожалуйста. – И поделил свою норцию пополам. И комбат добавил. Стаканчик Карпова опять оказался полным до краев.Не было бы счастья, да несчастье помогло, – усмехнулся комиссар. – А теперь, Чижик, тихо. Довольно людей смешить. За столом должен быть порядок. Да и есть охота.Полужидкое варево из гречневой крупы, консервов и сушеного лука было сильно наперчено, попахивало дымком, но ели все с завидным аппетитом.Как вкусно! – сказала я. – А у нас в медсанбате всё одно и то же. На первое суп с галушками, на второе – каша.Вот оно где у меня это дежурное меню застряло, – комиссар провел ребром ладони по горлу. – И сегодня бы давились галушками, если бы не я. Лодыри, – указал он на своих сотрапезников, – лучше весь день на нарах проваляются, чем для себя что-нибудь сделают. Это я пошел в хозвзвод да из тех же продуктов организовал эту похлебку.Значит, вы их плохо воспитываете, – сказала я, – надо с ними строже.Ну, братцы, держись! Комиссар себе союзника приобрел, – засмеялся Карпов.Комиссар укоризненно на него поглядел:- Вот полюбуйся, Чижик. Никакой серьезности. Хлебом не корми, дай посмеяться. Как соберутся они с Кузей вдвоем, хоть из дому беги. Ни тебе солидности, ни приятного разговора. “Хи-хи-хи” да “ха-ха-ха!” – только и дела. Они и комбата испортили бы, кабы не я. – Голос комиссара был сердитый, а маленькие голубые глаза смеялись.Когда опорожнили котелки, комиссар Белоусов сказал:Ну, дети мои, делу – время, потехе – час. Я пошел в роты. Ты, Михаил, как? – обратился он к комбату.Я с одиннадцати буду на правом, Алексей на левом. Комсорг из политотдела вернется – в центр пойдет.Ох, глядите, ребятушки! В оба надо глядеть. Немец части заменил. Вся система огня новая, идешь и не знаешь, откуда ударит...Не волнуйся, комиссар, – успокоил его комбат, – всё будет в порядке, не в первый раз.Вот тебе и еще один комиссар. Конечно, не Фурманов, но зато и не Сальников. Человек. Шутник и весельчак, а ведь уважают, – это же сразу видно.Чижик, ты оставайся у нас ночевать, – сказал комиссар, засовывая за ремень две рубчатые гранаты, – нечего по ночам бродить, еще подобьют, как на грех, или ногу сломаешь. У нас тут всё кругом изрыто. Да и Кузе доверять нельзя. Он позовет своего Грязнова и запоет тебя до обморока. Такие случаи уже бывали.Не слушай, Чижик, пошли! – Кузя подал мне шинель.Скажи-ка, не нравится, – улыбнулся комиссар. – Ну, я на оборону, друзья мои.Карпов показал Кузе кукиш:Видал? Чижик останется у нас. Ишь хитрый Митрий, – как какая девушка появится – всё к нему, а мы что, не люди?Чижик, ты к кому в командировку пришла? К ним или ко мне? – кипятился Кузя.Я стояла в нерешительности: и Кузю не хотелось обижать, и уходить было жаль. Комбат сказал:- Останьтесь, пожалуйста! Не уходите.Этого я и ждала.Вольному воля, а пьяному рай, – буркнул разобиженный Кузя и ушел.Вы не знали раньше нашего Азимова? – спросил меня комбат. – Замечательный парень. А видели бы вы его в бою! Это не фельдшер, а природный военачальник. Я ему роту стрелковую предлагал, да ваше медицинское начальство не согласилось.Чем бы это заняться до одиннадцати? – вопросительно поглядел на меня Карпов.Давай, Леша, уточним новую схему огня, – предложил комбат.Гостеприимный хозяин, нечего сказать, – усмехнулся Карпов. – Да и что там уточнять, когда еще ничего не ясно. Вот сегодня еще раз понаблюдаем, донесения сопоставим, а потом уточним. Согласен?Пусть будет так, – кивнул комбат. – В карты, что ли, сыграть?Можно и в карты, – согласился Карпов. – Только я сначала Тане позвоню – надо соблюсти ритуал. – Он стал накручивать ручку полевого телефона.Кто это Таня? – спросила я у комбата.Фельдшер. Командир санитарного взвода соседнего полка.Разве в нашей дивизии есть девушки на передовой?Пожалуй, одна только Таня.Карпов тем временем ругался с телефонистами и называл условные позывные. Комбат взял меня за руку:- Слушайте внимательно, представление будет коротким. “Карпов, наконец, прорвался к Тане. Лицо его вдруг стало глупым, сладчайшая улыбка растянула рот до ушей, голубые глаза.стали маленькими-маленькими, Он спросил умильным голосом:Это вы, Татьяна Ивановна? Добрый вечер, добрый вечер, дорогая! Это Карпов. Да. Леша. Да вот мы с комбатом...Меня-то зачем приплел? – недовольно пробурчал комбат. Карпов погрозил ему пальцем и продолжал вкрадчиво:Ах, какая скука! Если бы вы... Что? – Он повернулся к нам: – Сеанс окончен. – Положил на место трубку и захохотал: – Ах эта чертовка Таня! Бес, а не девка. Положи, говорит, болван, трубку да пробежись со своим комбатом разок другой по обороне, вот блажь и пройдет... Так и сказала!Правильно сделала, – улыбнулся комбат.