Чижик-пыжик

Старик, которому на днях исполнилось девяносто лет, всё ещё неплохо себя чувствовал и ни на какие уговоры продать дом и переехать в другое место не соглашался. Через какое-то время, немного успокоившись, бодрый дедок достал свой паспорт и любовно раскрыл твёрдую обложку, потом ласково и не спеша разгладил ладонью жесткий сгиб, ещё раз с видимым удовольствием удостоверился, что ему уже действительно – девяносто, и с усмешкой подумал: «Ну-ну, смерти моей ждут! Долго же ты ещё ждать её будешь, подлый Карла – вурдалак!»

Внутреннее возбуждённое состояние ещё не покинуло старика, и потому Иван Иванович с ненавистью глянул на ни в чём не повинный новый пятиэтажный дом, выстроенный недавно прямо напротив его родового гнезда под руководством этого самого подлого Карлы. A ведь когда-то дом Ковалёвых был последним на главной улице посёлка… И только широкая проезжая дорога отделяла его от большого зелёного пастбища и небольшой берёзовой рощицы, за которыми начиналось городское захоронение. Но за всю свою долгую жизнь он привык к этому соседству, и оно ему ничем не мешало, как, впрочем, и другим окрестным старожилам. Живые оберегали кладбище и почитали мёртвых, а мёртвые не докучали живым….

Задумчиво глядя на изменившийся вид за своим окном, дед и так и сяк размышлял о современной жизни и пришёл к печальному выводу, что ситуация в селе сложилась какая-то неправильная и непонятная. С одной стороны – город стремительно разрастался, поглощая близлежащие деревни и сёла, в том числе и это село; с другой стороны – село уже давно вроде как входило в городскую черту, но кто тут хозяйничает на самом деле, – было до сих пор непонятно, и это создавало селянам много неудобств и осложнений. Как вот, например, сейчас, – просто полнейшая происходит неразбериха!

На сельском кладбище, которое теперь считается городским, начали хоронить давно, ещё задолго до войны. Теперь же, при полнейшем попустительстве властей, кладбищенская земля использовалась не по назначению. А именно: строительная компания «Стройполомсервис», желая сэкономить на покупке земли, приобрела каким-то сомнительным способом огромный участок более дешёвой земли на окраине старого кладбища, где и выстроила в рекордно короткие сроки новый жилой дом. И сколько ни жаловались рядом живущие люди на засилье сомнительной стройки, сколько ни обивал пороги всевозможных инстанций сам священник, от Администрации так никаких ответных действий и не последовало. Ответы на все запросы сводились к одному: всё согласовано, всё в рамках законности! Вот и вышло так, что теперь вынужден был Иван Иванович с соседями наблюдать беспардонное захватывание села, кладбища и всех угодий воротилами бизнеса, а ещё – всеми силами отстаивать своё право на проживание в собственном доме! Да разве думал он когда-нибудь, что доживёт до такого?

К слову сказать, в народе название организации «Стройполомсервис» быстро и метко переименовали в «Стройполомконтора». Таким образом полновесное, солидное и многофункциональное наименование с завидной лёгкостью превратилось в пренебрежительное, презрительное и даже несколько шутовское прозвище! Вроде бы и небольшое произошло изменение в слове, а смысл получился, как видите, уже совсем другой!

По многолетней привычке Иван Иванович поставил самовар, – другого чаепития он не признавал, и не торопясь начал собирать себе поздний завтрак. В прежние-то годы, когда ещё работал машинистом на железной дороге, всегда в шесть часов завтракал, а теперь уж – что и говорить! Он привычно вытащил из старенького буфета и поставил на стол стакан в довоенном ещё красивом медном подстаканнике, на котором неглубоким чётким тиснением были изображены сцены охоты на лису. Со средней полки того же буфета извлёк сахарницу, расписанную скромными незабудками, и сразу, как обычно в такие моменты, вспомнил жену – эх, любила она эту сахарницу… А уж потом собрал и нехитрую еду, – несколько варёных картофелин и кусок солёного сала, вкусно пахнущего укропом и чесноком. Старик автоматически передвигался по кухне, поскольку все его движения были настолько отработаны за долгие годы жизни в этом доме, что, наверное, и с закрытыми глазами он не отклонился бы ни на миллиметр от маршрута «стол-буфет-стол».

Ноги и руки сами по себе делали знакомую работу, а голова Ивана Ивановича в это время вся была заполнена невесёлыми мыслями, которые постоянно крутились вокруг расширяющегося строительства. Ничего хорошего не ожидал старик от этой новостройки. Да где такое видано – дом на кладбище строить?! Совсем от жадности из ума выжили! Ох, не кончится добром всё это! Нельзя безнаказанно тревожить покой мёртвых без веской на то причины!