Чижик в Риме

СКАЗКА О ЛЖИ И ПРАВДЕ

Жили-были в давние времена два архитектора. Строили они в Риме дворцы и церкви, фонтаны и мосты. И никак не могли решить, кто из них более великий. Только и слышно было: «Я лучше!» да «Я лучше!». И вот построили они на площади Навона свои шедевры. Один — архитектор Борромини — построил красивую церковь Санта-Аньезе-ин-Агоне (в честь святой Инессы). А другой — архитектор Бернини — сделал фонтан Четырех рек, со статуями и украшениями. И вражда творцов передалась творениям. Церковь зловеще нависает над фонтаном, словно говоря: «Вот сейчас я упаду и раздавлю тебя!» А одна статуя фонтана Рио-да-ла-Плата в ужасе отгораживается рукой от церкви: «Я не могу видеть это уродливое строение!»

Так враждовали два шедевра с 17-го века. Воробьям это не нравилось. Ну как церковь упадет? Кучу воробьев передавит. Ну как фонтан все затопит? Куча воробьев захлебнется. Наконец один мудрый воробей из клана Навона взялся их помирить. Его звали Чильвио. Он подлетел к статуе Рио-да-ла-Плата и зашептал ей на ушко:

— Вот вы не любите церковь Святой Инессы, а она тайно вас обожает. Только это секрет, вы меня не выдавайте. Видите, как заботливо нависает она над фонтаном! Прикрывает вас от дневного солнца, от ночного ветерка. Да вглядитесь: она просто излучает любовь и нежность!

Статуя вгляделась. А дело было вечером, в сумерках здания на площади Навона красиво подсвечиваются. Смотрит статуя: и вправду свет идет от церкви.

— Излучает, — изумилась статуя. — Надо же… а притворялась, что ненавидит. Ну, ладно. В общем, не такая уж она и уродливая…

Потом Чильвио подлетел к церкви и тихо сказал ей:

— Вот вы не любите фонтан Бернини, а он тайно перед вами преклоняется. Видите, как статуя Рио-да-ла-Плата отгораживается рукой? Она не в силах вынести вашей ослепительной красоты.

— Да? — не поверила церковь. — А что же у нее выражение лица такое… не преклоненное?

— Так преклоняют не лица, а колени, — вывернулся Чильвио. — И вообще… это ее от восторга перекосило. Беднягу пожалеть надо, любовь — штука жестокая. Только это тайна, вы уж меня не выдавайте.

— Надо же, — сказала церковь. — Кто бы мог подумать… в общем-то, симпатичный фонтанчик. Особенно статуя Рио-да-ла-Плата. Лицо такое выразительное…

С тех пор на площади Навона царит мир и согласие.

— Я сразу мораль придумал, — обрадовался Чижик. — «Вовремя сказанное вранье всегда полезно».

— Ой, — смутился Чивио. — Там совсем другой вывод: «Доброе слово предотвращает злое дело».

— Не, моя мораль лучше подходит, — сказал Чижик.

— Ничего, может, другие памятники у нас более воспитательно получатся, — утешал его Чивио. — Вокруг площади Навона много интересного. Полетели, я тебе такое покажу…