Чокнутые

- Ну, что? По-моему, прекрасный паровоз, - Герстнер посмотрел на Родика и Машу. - Берем?

Родик подмигнул Маше, показал глазами на паровоз.

- Отодвиньтесь, Антон Францевич, - сказала Маша. - И ты, Родик. Мешаете.

Родик и Герстнер отступили на шаг. Маша сосредоточилась. И вдруг (а может быть, это всем только показалось) над ее головой возникло некое странное свечение! И тут же пропало.

Маша тяжело выдохнула и уверенно проговорила:

- Ну что ж… Втулка золотника с опасной внутренней раковиной. Очень большой зазор в кривошипном механизме. И вообще - это устарелая модель. Фирма мистера Стефенсона уже давно располагает гораздо более совершенной машиной…

В кабинете Стефенсона присутствовали все его джентльмены, а также Герстнер, Родик и Маша в шляпке с цветами.

- Я не понимаю, каким образом произошла утечка информации, - Стефенсон грозно посмотрел на своих служащих. - Но это не должно стать препятствием к заключению контракта.

Герстнер, Родик и Маша радостно переглянулись.

- Однако цены на каждую такую машину будут на сорок процентов выше.

- Как?! - вскричал Герстнер. - Но мы же договаривались…

- Новая модель. Мир дорожает, - фарисейски вздохнул Стефенсон.

- У нас же было все точно рассчитано! - чуть не расплакалась Маша. - До копеечки! Тютелька в тютельку!..

- У нас нет таких денег, - упавшим голосом сказал Герстнер.

- Это ваши проблемы, сэр.

- Правильно, сэр. Это наши проблемы, и мы их сами решим, - по-английски сказал Родик, встал из-за стола и вышел.

Маша бросилась за ним. Она догнала Родика уже в коридоре:

- Родик, миленький… Где ты хочешь достать деньги?

Родик обнял ее, нежно поцеловал в кончик носа и совершенно честно сказал:

- Понятия не имею.

Ночью Родик во фраке сидел за карточным столом фешенебельного аристократического клуба и играл с несколькими лордами в «очко».

- Девятнадцать! - торжествующе заявил Родик и открыл карты.

- У меня больше - двадцать, - сказал его партнер и смешал карты.

- Покажите! - потребовал Родик.

А ранним утром они втроем завтракали в маленьком уличном кафе на берегу Темзы, и Родик, со следами бессонной ночи на лице, рассказывал Маше и Герстнеру:

- Я ему говорю: «Покажите!» А он мне отвечает: «В нашем клубе джентльменам верят на слово». И тут мне так стало везти!.. Как ни прикуплю - «очко»! Двадцать одно и не меньше! Даже карты смотреть не надо!..

И Родик выхлестнул на стол огромную пачку денег:

- Вот! Вместе с нашими - как раз на семь новых паровозов.

Герстнер потрясенно смотрел то на Родика, то на деньги…

- Родик… - тихо сказала Маша. - Родион Иванович… Ведь это же нечестно…

- Да ты что, Машенька! Все в порядке, не бойся!..

- Это очень нечестно, Родик, - жестко произнесла Маша.

Родик стукнул кулаком по столу, заорал на всю Темзу:

- А!.. «Честно - нечестно»!.. Надоело!!! Я что, для себя?! Для своего удовольствия?!.. Я для дела, для людей, для Отечества!.. Боже мой! Да за что же это мне? За какие такие прегрешения я влюбился вот в такую дуру?!!

В кабинете князя Меншикова перед хозяевами русского извоза стоял Иван Иванович с подбитым глазом и вспухшей щекой. В руке он держал указку. Рядом на мольберте была укреплена схема улицы с особняком «Царскосельской железной дороги» и шестиэтажным домом напротив, с чердака которого и был сделан исторический выстрел из корабельного орудия.

- По накопленному опыту свержений, свергаемое лицо обычно легче всего свергается во время отсутствия свергаемого. Итак, Герстнер с основными силами (Иван Иванович осторожно потрогал синяк под глазом) находится в Англии. Этот момент наиболее выгоден для захвата и разгрома его акционерной компании, оставленной на попечении всего двух малозначительных особ. Чтобы придать акции характер гневного народного бунта против железных дорог, мне потребуется…

Здоровенный молодой лакей принес ему стакан воды.

- Спасибо, дружочек мой… - Иван Иванович сразу изменил интонацию на кокетливо-женскую, взволнованно оглядел лакея с ног до головы и на секунду потерял мысль. - М-да… 0 чем же я?.. Ах, да! Так вот, мне потребуется несколько решительных помощников…

«Несколько помощников» оказались уже знакомой нам бандой душ в сорок. Они толпились во дворе шестиэтажного дома за закрытыми воротами.

Сам же Иван Иванович, в хорошенькой дамской маске с кружавчиками, с шестиствольным пистолетом в одной руке и шпагой в другой, инструктировал двух извозчиков. Те кивали головами - дескать, поняли.

Рядом стоял здоровенный молодой лакей светлейшего - Вася и преданно смотрел на Ивана Ивановича.

Иван Иванович чуть приоткрыл ворота и выпустил извозчиков на улицу. Пригибаясь и прижимаясь к стенам домов, они побежали в разные стороны - к прилегающим к улице боковым переулкам.

Там в каждом из переулков ждали команды по полтора десятка извозчичьих пролеток с кучерами-налетчиками…

В пустынном, наглухо запертом особняке Зайцев доил Фросю и радостно говорил Федору:

- Вот знаешь, Федя… Я как нашу Манечку полюбил, так на меня сразу снизошло какое-то веселое просветление! Я даже все вокруг ее полюбил!.. Мне теперь даже смешно бывает! Радостно!..