Чокнутые бывшие

Игорю были безразличны беды солнцегорских рестораторов, его больше волновала та неадекватная особа, что неумолимо приближалась к нему, слегка пошатываясь на высоких каблуках и помахивая бокалом, из которого она периодически отпивала.

Выйдя из ресторана, Нина вдохнула морской воздух полной грудью. Как хорошо!

— Пошли скорей за купальниками, и — на пляж! — торопила она Оксану.

— Всенепременно. Но не надо бежать. Я так переживала во время твоего рассказа, что умяла двойную порцию жареной барабульки.

— А я что ела? — спросила Нина.

— Да что ты там ела, — махнула рукой Оксана. — Уху попробовала и кусочек кефали поковыряла вилкой. Ты, видимо, из тех, у кого от переживаний аппетит пропадает.

— Да, видимо.

— Вот бы мне так! Я, наоборот, когда расстроена, жру как беременная кабаниха!

— Ну и прекрасно! Восстанавливаешь нервы и силы.

— Слушай, не притворяйся шлангом, а? От этого, между прочим, попа растет!

— А ты не нарывайся на комплименты, — улыбнулась Нина. — У тебя шикарная попа.

— Спасибо! Приходится в зале потеть три раза в неделю. И бегать по утрам.

— Даже на отдыхе?

— Ну нет, что я, мазохистка? На отдыхе надо расслабляться и позволять себе некоторые излишества. О, кстати! Это отличный бар.

Оксана махнула рукой в сторону заведения под вывеской «Барракуда».

— Там шикарная терраса с видом на море. Надо как-нибудь его посетить. Может, даже сегодня вечером.

— Может, — согласилась Нина.

И застыла, как вкопанная. Из двери «Барракуды» вышел Игорь. Не один. На его локте висела чрезвычайно вульгарная девица с губами на пол-лица и бюстом пятого размера. Девица что-то щебетала, Игорь был сосредоточен. Он шел быстро, она едва поспевала за ним, казалось, он целенаправленно ведет ее куда-то… Куда-куда, к себе в номер, конечно. Ну, или к ней. Да какая разница!

Нина все еще не могла пошевелиться.

— Нет, ну надо же! — произнесла Оксана. — Каков гусь!

Нина молча кивнула.

— Беру свои предшествующие слова обратно, — произнесла Оксана. — Он очень-очень похож на козла.

Нина снова кивнула. Она не могла выдавить из себя ни слова — у нее перехватило дыхание, в груди жгло, как будто туда набросали раскаленных углей. К глазам подступили слезы. Нет! Реветь из-за этого навозного жука она не будет!

— Никогда еще не испытывала такого острого приступа женской солидарности! — бушевала тем временем Оксана. — Хочешь, мы его побьем? Я не шучу. Поймаем в темном углу и отлупим шпильками по наглой роже.

— Я подумаю.

Ей очень хотелось сделать как раз то, что предлагала Оксана: отдубасить почти бывшего мужа так, чтобы его даже любимый друг Пашка не узнал. И чтобы ни одна девушка на него не посмотрела! И чтобы он мог на девушек только смотреть, потому что ту самую штуку, без которой быть гулящим козлом невозможно, она бы оторвала и бросила на корм рыбам!

— Так, — Игорь остановился. — Я иду туда, а ты — куда хочешь.

— Ты меня прогоняешь? — Эвелина капризно оттопырила нижнюю губу.

В ее глазах стояли слезы. Но Игорю не было ее жалко, более того, она его невероятно раздражала, прямо-таки бесила. И чего она к нему прицепилась?

Там, в «Барракуде», он хотел забрать у нее очки и сразу испариться, но она снова вцепилась в него своей когтистой лапой. Когда она залпом допила очередной «Мохито» и вручила пустой бокал охраннику, он подумал, что ее сейчас окончательно развезет. Он опасался пьяных слез, развратных танцев на столе или падения ее бесчувственного тела к своим ногам. Но произошло прямо противоположное: взгляд Эвелины стал более осмысленным, и держаться она стала увереннее. Странно, может, в том бокале вместо «Мохито» был антипохмелин?

В общем, они вышли вместе, более того, она держала его за локоть, и он как-то автоматически согнул руку. А там — Нина. Он увидел ее боковым зрением: она застыла на месте, глядя на него во все глаза. Выглядела она по-настоящему потрясенной.

В первый момент Игорю очень захотелось провалиться сквозь землю. Но потом он вспомнил про ее «Медвежонка». Что ж, пусть и она испытает это липкое, тошнотворное, удушающее чувство. Ревность.

Ну, ладно. Может, она не ревнует. Может, ей все равно. Но она удивилась — это точно. И ей, наверное, было неприятно видеть его с этой вульгарной особой… Или… В общем, на самом деле он не знал, что почувствовала Нина. Но знал, что чувствует сам — огромное желание привязать эту прилипалу за ногу к ближайшему дереву и стартануть с места со скоростью триста километров в час.

Игоря так и подмывало наговорить Эвелине всякого, может, даже прочитать лекцию о недостойном поведении, но в последний момент сдержался.

— У меня дела. Важные. Так что — пока.

Он с трудом оторвал ее пальцы от своего локтя — на его руке даже остались отпечатки! — и поспешно ретировался.

— А телефон? — прокричала ему вслед Эвелина. — Вечером я буду в «Какаду». Приходи!

«Ни за что», — подумал Игорь.

— Эта девица была очень похожа на ту, с которой я его тогда застала, — произнесла Нина.