Чокнутый

Пока мышь ворочала и качала головой, у Мила появилась бредовая мысль. Даже не мысль, а ее подобие. А что, если…

Он мелкими шажками стал приближаться к морде, внимательно следя за каждым ее движением. Если крысы не обманывали, мышь не должна сделать ему лично ничего плохого. На этом стоит сыграть.

Подобравшись вплотную, так что до морды мыши осталось полшага, он остановился.

– Страшно? – ухмыльнулась мышь.

– Ага, – кивнул Мил. Сейчас или никогда.

Мил вздрогнул и, распахнув во всю ширину пасть, посмотрел вдаль мимо мыши.

– Ни хрена себе!

Старая уловка любого полицейского. Отвлеки внимание чем угодно и стань хозяином положения. Это единственный шанс, когда вообще не остается шансов.

Естественно, что мышь никогда раньше не сталкивалась с настоящими полицейскими и, естественно, приняла удивление белой пантеры чем-то находящимся за ее спиной за чистую монету. Она недоуменно, со скрипом повернула толстую шею и посмотрела назад. Именно этого ждал Мил.

Он знал, что весь его сумасшедший план не стоит даже выеденного яйца, но все его дальнейшие действия подчинялись какому-то скрытому приказу, жившему в его сознании. Кто может объяснить поведение животного? И кто может объяснить поведение человека? И тем более никому не удастся разобраться с тем, что делает человек-зверь.

Мил быстро прикинул расстояние и одним прыжком вскочил на толстую шею мыши. На его счастье, иметь большие размеры – совсем не значит быстро соображать. Мышь относилась именно к этому классу думающих. Когда она не увидела перед собой пантеры, но почувствовала на шее инородный предмет, до нее с трудом дошло, что между первым и вторым действием может быть прямая связь. Но было поздно. Мил довольно удачно расположился на выбранном месте. Задние лапы прочно закрепились между складками грубой кожи, передние, совершив быстрые вращательные движения и накрутив жесткие усы, вцепились мертвой хваткой в шею мыши.

Мышь недоуменно повертела головой:

– Белобрысый! Ты что туда забрался? Слазь быстро!

Мил не отвечал. Незачем тратить лишние слова и силы на болтовню с монстром. Достаточно легко дернуть его за усы и посмотреть, что из этого получится.

Наверное, он переусердствовал, потому что мышь дико заверещала, закрутилась на месте, стараясь лапами достать предмет, непонятно как появившийся у нее на шее. Какое-то время казалось, что еще немного, и Мил вывалится из своего импровизированного седла, но он уже почувствовал вкус победы. Если в каком-то деле стоит вопрос – кто кого, всегда выигрывает тот, кто первым почувствует этот удивительный вкус, напоминающий смесь скипидара и крови. Вкус победы.

Теперь Мил не сдерживал свои силы и рвал что есть мочи за усы, моля бога только о том, чтобы мышь не вздумала поваляться на спине.

А жители ликовали. В первое мгновение они даже не поняли, что произошло. Пантера на шее? Этого не может быть! Но так было. Больше всех радовался Альвареза, который, делая длинными лапами не совсем понятные остальным жителям жесты, вскинул морду к небу и тихо шептал:

– Да! Да!

Смятение и паника царила в стане крыс. Огрызок, видя, что на поле осады творится нечто непонятное, быстро скомандовал отступление, но все были так поглощены величественным зрелищем объездки мыши, что команды этой никто выполнять не стал. За что вскорости и поплатились. Мышь словно взбесилась. Она прыгала из стороны в сторону, сминая за раз десятки и десятки крыс. Визжала благим визгом, несколько раз со всего маху врезалась мордой в булыжник. Отчего сравнение с отбивной приобрело более ярко выраженный характер.

Мил не знал, сколько это длилось. Может быть, пять минут, может быть, час. Его тело, совершенно не приспособленное к подобному способу передвижения, перестало что-либо чувствовать через минуту после начала этого местного светопреставления. Он даже закрыл глаза, только чувством улавливая, когда в очередной раз потянуть за тот или иной ус. Несколько раз он находился на опасной грани вылетания из «седла», и только природное чувство равновесия пантеры не позволило ему позорно закончить свою жизнь под лапами взбесившейся мыши. Когда он своим особым чутьем животного почувствовал, что мышь потихоньку начинает выдыхаться, он сделал единственное, что пришло ему в голову:

– Тпру-у-у, старая!

Мил мог поклясться, что мышь просто пошлет его подальше, и, вполне естественно, удивился, когда последняя замерла словно вкопанная. Освободив одну из лап, Мил быстро перехватил усы в другую лапу и похлопал мышь по черепу:

– Умница. А теперь подойди поближе к камню. Только без глупостей. Я ведь могу и по шее когтями проехаться. Улавливаешь?

Мышь молча кивнула.

– Теперь прислонись боком к краю. – Мил дождался, пока мышь выполнит его приказ точно по расписанию и в срок, и обратился к жителям. – Что стоите? Прыгайте сюда. Первое тягловое животное на планете к вашим услугам. Быстро, выгодно, удобно.

Мышь вздохнула, но показавшиеся прямо перед ее глазом острые когти Мила заставили ее подумать, прежде чем высказываться.