Подсек по ногам в прыжке, а второй вертушкой отбросил ее в стоявшую рядом моторку. Еще и дверь (при поддержке Ларса) открыл, чтобы голова мимо не пролетела. Глухой удар, стон, вмятина и девушка на какое-то время вышла из игры. А я бросился на деда.
Раскидал, как бейсбольные мячи, все пущенные в меня камни. Проломил стену и часть крыши ларька, с которого он бомбил. Дотянулся, схватил за ногу, лбом отмахиваясь от очередного камня, и стащил его на землю. Придавил руки и начал метелить по морде, пачкая кровью его чудную бороду.
— Матвей! Гордеев! Стой! — со стороны пекарни раздался слабый голос Морака. — Не бей их, это свои! Это Скауты — отряд у них немного чудной, но они за нас.
Я не сразу остановился. Еще разок успел вмазать, под размеренный счет Ларса:
Но потом собрался, с шумом выдохнул, будто пытаясь сдуть красную пелену перед глазами, и остановился. Поправил чуть-чуть деда, подравнял съехавший галстук и слез с него.
— Сорян, но вы первые начали.
— Гордеев? Тот самый? — еле шевеля губами произнес дед. — Прости, мы не знали. Как там Соня?
— Жить будет, — я обернулся на девушку, которая уже начала делать первые попытки подняться, держалась за голову и терла по лбу кровь. Потом посмотрел на Морака, — Справишься здесь?
— Да иди уже, я разберусь.
Я обернулся на деда, приложил два пальца ко лбу, типа козырнул и припустил по улице в сторону того района, где жил премьер-министр.
Потряхивало изрядно. И время потерял и, главное, силы. А теперь еще пилить незнамо сколько. И хоть Ленька «нарисовал» оптимальный маршрут, но он все же не Яндекс — время не обозначил, о пробках и перекрытиях умолчал.
И уже через два квартала пришлось опять переходить на подпольное положение. Ныкаться по палисадникам и отсиживаться в подворотнях, пропуская патрули «Прайда». И чем ближе к центру я находился, тем больше их было. Но и обычная жизнь налаживалась — появились моторки и грузовики, снующие туда-сюда. Некоторые даже недосматривали на блокпостах.
Я как раз затаился возле аптеки, когда рядом остановилась две моторки: фургон и полуторка с гербом Львова. Из машины вышли охотники — смешанный состав — мелькнули и львиные морды, и знаки Артемьевских «Мраколовов» и незнакомый мне герб в виде скрещенных бивней мамонта. Забежали в аптеку, что-то там побили, пальнули даже пару раз и вернулись уже нагруженные ящиками.
Бинты, хирургические наборы, спирт и еще какие-то склянки, настолько вонючие даже сквозь стекло, что мазь Вишневского по сравнению с ней можно в машине в виде елочки вешать для свежести.
Дождавшись, когда сборная солянка «Прайда» загрузится, я подкрался к борту и быстро сиганул в кузов. И уткнулся в спину охотника, пытавшегося привязать ящики к бортам.
«Гусиной лапкой» уткнулся (острым концом) и подхватил оседающее на пол тело. Потом пришлось принимать груз от следующего — мужик просто поставил ящик на борт и ждал, пока его заберут.
Я забрал, отошел поглубже в темный кузов и, выставив «задиру» принялся ждать, когда он полезет сам. Не полез, трижды стукнул по кузову и шустренько пробежал мимо в сторону второй машины.
Переодеваться я не стал. Как-то слишком много крови натекло из убитого «прайдовца», и, честно говоря, даже ради конспирации не хотел с их гербом мараться. Отодвинул подальше ящик с вонючей мазью, нашел несколько «энергетиков» и восстанавливающих эликсиров, марлю и спирт. Может, конечно, здесь это как-то иначе называется, но выглядело, как спирт и пахло, как спирт. Постарался привести себя в порядок, хоть как-то смыть грязь с мукой, но больше продезинфицировал себя и обработал ссадины, нежели помыл.