Действительно, что я пятилетка какая-то. Ну, выкинули из дома, этаж-то всего первый. А боли не существует, она, как и звуки, только в голове. Сейчас только Харми пару позвонков вправит…
Входная дверь колыхнулась, сильно шире, чем от сквозняка. А потом еще раз и еще. Плюс занавески кто-то или что-то дернуло.
Я начал разворачиваться, распрямляя руку с вилами и ведя их по кругу. Направил на птиц, толкущихся возле кормушки и «активировал» Ларса.
Куриная толпа будто взорвалась — в воздух полетели перья, зерно, комья грязи с песком и пылью. Целое облако мешанины из того, что профессор смог выжать из трехметрового пространства возле забора. И это облако мы пустили по кругу.
Практически сразу часть перьев уткнулась во что-то и облепила половину человеческого силуэта. И я уже был рядом — чуть-чуть сбился только, не видел удар сбоку, но почти ушел от него на скорости. Только в плечо ударило, развернув так, что уже мой удар вилами пришелся не в перья, а левее и выше.
Я почувствовал, как вилы вошли во что-то мягкое. Только один зубчик уперся во что-то, дернув руку. Я вдавил сильнее и сразу выдернул, глядя на капли крови, стекающие по металлу. Воздух на этом месте загустел и через мгновение в нашу реальность выпало окровавленное тело сектанта. На лице перекосилась дырявая маска, а из разорванной шеи хлестала кровь.
Радоваться, что теперь хотя бы есть ясность, против кого воюем, было некогда. Не видя удара, но, понимая, что он должен быть, я кувырком ушел в сторону. И вовремя — в труп сектанта влетел невидимый таран и отбросил его к забору.
Я стал раскручивать свое перьевое облако. Если в ауре вокруг разлиты мельчайшие частицы, то здесь у меня будет свое облако. Перья разлетелись широким кругом и окрасились в красный цвет — Ларс еще крови хапнул, натекшей из сектанта. И понеслось!
Четыре неявных силуэта двигались в нашем облаке, смещая, тормозя и спутывая перышки. И пусть всего я не видел, но замахи и попытки ударов, получалось считать. Я покрепче сжал вилы и передал бразды правления Мухе. Замах, удар, кувырок в сторону, поднять невидимое тело на вилы. Сбросить, ударить черенком через правое плечо, развернуться слева и колоть, колоть, колоть.
Я крутанул вилами на уровне и головы, и из пустоты вылетела разбитая маска. А на втором витке — примерно оттуда же — и пустого места полетели брызги крови. И только потом проявилось, рухнувшее на землю тело.
Пятый решил свалить, оставив за собой широкую просеку, раздавшихся в стороны перьев. Туда я и метнул вилы, добавив Мухе еще и силушки мейна. Тоже получилось красиво — вилы, будто наткнулись на невидимую стену, а потом с ускорением полетели дальше, но уже с насаженным на зубчики худым телом в балахоне.
И теперь включился звук.
Кудахтали курицы, петух орал дурниной, переругиваясь с воющей собакой. Я с шумом выдохнул, наслаждая хриплым звуком, сбитого дыхания. И подставил руки, оседающим с неба перьям.
Мычащего Бориса я нашел на сеновале. Он лежал в углу со связанными руками и новой шишкой на затылке.
— Проверь нас, теперь точно никаких маячков, и еду собери. А я пока людей поищу.
— Ушли все, я видел, как женщины в лес бежали, — ответил Борис, разминая ладони, засветившиеся бледным светом.
— Эх, к сожалению, не все, — я подождал пока Борис облапает нас своими детекторами, дождался кивка, что все в порядке и пошел забирать свои вещи из бани, а потом к большому дому.
Прости Игнатыч, разберемся со всем и потом еще твоей семье поможем, и дом новый отстроим. Я выгреб из кармана охапку серебряных изделий: несколько подсвечников, шкатулки, зеркальце в толстой оправе и запихал все это под кровать.
— Матвей, поехали, — в дверях появился «рассветный». — Они на колесах были, я моторку нашел.