Вороны, собственно, их и сдали. А дальше засада и схватка с отрядом Грешников, который превышал наших почти в два раза. Потом к Грешникам подскочила подмога: два фургона и отряд грешной кавалерии на худых черных лошадях. Я попытался понять, сколько времени прошло между каждым этапом. От обнаружения до подмоги. Кавалерия подскочила за десять минут. Вот только как применить эти знания, не понимая, откуда они мчали, я не понимал.
Выживших людей Исаева скрутили и запихнули в фургон.
Во время перевозки призрак видел лишь узкий участок дороги, но, к счастью, мелькнуло несколько характерных объектов: сросшийся тройной дуб, небольшая часовня, несколько мостов и даже целый дорожный столб на перекрестке и сломанная вывеска с куском названия села: Су…
В ней их и высадили, устроив показательный суд. Вынесли нелепый, но кровавый и жестокий приговор, а потом привезли сюда для его исполнения.
— Матвей, долго еще? Жопа мерзнет, — тихонько свистнула Банши. — Или ты там Императора увидел?
— Императора не видел, но есть поселение. Что-то типа распределительного или административного центра, — я выудил из памяти фобоса максимум воспоминаний о поселении — дома, карту на стене в окне местного главного. — Но информация там должна быть. Гидеон, ты знаешь, что-то на Су? Где-то за рекой, и там дуб еще такой, из трех стволов?
— Сушково, скорее всего. Так себе место, всегда с гнильцой было, — кивнул священник. — Поехали.
— Подожди, — я оглянулся на трупы, — Надо бы похоронить и освободить.
— Оставь, — Гидеон тронул моторку. — Им не поможет, а нас выдаст.
— Может, все-таки запалим здесь все? Явно же место под новый разрыв прикармливают.
— Поехали, говорю, — Гидеон отмахнулся. — И полынь лучше не тратить, неизвестно что нас впереди ждет.
Я рассказал про вороньи гнезда и систему слежения Грешников, но священник лишь пожал плечами. Утром видно будет, а сейчас искать ворон на черном небе такое себе занятие. Тронулись.
«Буханка» послушно и довольно тихо набрала обороты и вышла на некий оптимальный баланс между шумом, скоростью и маневренностью на ночной дороге. Минут через пятнадцать Гидеон резко сбросил скорость и задом въехал в чащу у дороги. Заглушил двигатель и высунул ружье в окно. Я вышел и присел рядом за толстое дерево, готовый в любой момент открыть огонь из «шмайсера».
Сначала тишина, я даже подумал, что Гидеон ошибся. Но потом донесся негромкий перестук копыт и лошадиное ржание.
Топот был такой, словно там табун целый несется. Какая-то нереальная скорость, скорее всего, усиленная магией. В просвете между деревьев появились и тут же, чуть ли не как вагоны скоростного поезда, со свистом скрылись с другой стороны. Одна, две, пять, десять — поток слился в одно темное пятно с редкими просветами между всадниками. Лошади дышали тяжело и громко, но еще громче дышал кто-то из всадников.
Свистящий хрип, которому бы позавидовал любой астматик (при условии, что у астматиков есть конкурс на самый страшный хрип), с легкостью глушил не только тяжелые вздохи лошадей, но и грохот, который шел от вибрирующей земли.
Мне кажется, я его заметил — высокий горбатый Грешник, который скакал в середине отряда. На голове и плечах у него была накидка из перьев, а к седлу приторочено несколько клеток из прутьев. Внутри которых болтались вороньи тушки.
Согласен, что надо. Лучше сейчас, чем когда он нас выследит своими волшебными дронами.
Я начал вставать, надо было уже менять позицию, очередью сбоку уже не положить, так хоть с тыла расстрелять. Блин, упустили мы засаду! Я вскинул «шмайсер», сделал шаг вперед и тут же присел обратно. На спинах всадников появился свет автомобильных фар. Я отступил в тень дерева и начал смотреть на вторую часть процессии. Три полуторки и шаробан, то бишь автобус. Все битком, все при оружии.