Чопорная Англия

У него появились дворец в Лондоне, поместье Шерборн в Дорчестере. Он богато наряжался, носил обувь, украшенную бриллиантами. Деньгами сорил легко и с явным удовольствием. Елизавета, умевшая сказать меткое слово, сделать тонкое наблюдение, дала ему прозвище Мистер Вода. Имелось в виду, что деньги, как вода, утекают из его ладоней.

При дворе Рэли считали наглецом и карьеристом. Но это не совсем так. Его отношения с Елизаветой имели некий оттенок рыцарственности в духе былых времен. Сегодняшнее пошлое слово «гламур» в некоторой степени передает их характер. Например, записочки друг другу они писали алмазом на стекле. Вот одна такая записочка от него: «Я был бы счастлив вознестись, но я боюсь упасть». Ответ королевы: «Если сердце обманет вас, не советую возноситься». Разве не элегантно?

Рэли умел по-королевски льстить королеве: «Ваше Величество поет, как ангел, играет на лютне, как Орфей, а на охоте вы подобны Диане[57]». Такова традиция английского двора. При королеве Виктории умнейший человек, писатель и государственный деятель Бенджамин Дизраэли говорил: «Монархам надо льстить, но королеве Виктории надо льстить самым пышным, самым непосредственным образом. Я это делаю, едва переступаю порог ее кабинета».

Очарованная галантностью Рэли, Елизавета совершила поразительный поступок: она предложила ему выступить в Тайном совете по вопросам английской политики в Ирландии. Для придворных это был тяжелый удар. Тем более что Рэли выступил ярко. Он оказался – вдобавок ко всему – прекрасным оратором. Предложения, которые он высказал, существенно опережали эпоху. С XII в., со времен начала покорения Ирландии Генрихом II Плантагенетом, англичане применяли здесь одну тактику – подавлять и уничтожать. Рэли предложил действовать более гибко. Он считал важным поощрять сторонников Елизаветы, убеждать ирландцев переходить на сторону англичан. Он призывал соотечественников быть «лучше испанцев».

Такой широкий взгляд на вещи можно объяснить тем, что Рэли постоянно интеллектуально развивался, очень много читал. Друзья, останавливавшиеся в его доме, рассказали, что он, как правило, поднимался в пять утра и садился за книги. Возражения оппонентов по поводу английской политики в Ирландии он разбивал ссылками на античных авторов и исторические примеры.

Казалось бы, у Уолтера Рэли было все. Но у него появилась новая мечта, связанная с его постоянно возраставшим интересом к вопросам навигации и к естественным наукам. К этому располагала эпоха. В 1577–1580 гг. Френсис Дрейк, сам не очень понимая, что происходит, обогнул земной шар. Сначала он просто спасался от испанских кораблей. И вдруг оказалось, что можно обогнуть Огненную Землю, пройдя по самому широкому в мире проливу – ныне проливу Дрейка. Искал Дрейк и некий континент, который должен был быть в южной части Земли. Не нашел – но будто почувствовал Антарктиду!

Судя по всему, лавры Дрейка не давали покоя Уолтеру Рэли. Умом интеллектуала и душой поэта он воспринял дух освоения далеких земель, к тому же он был не прочь потеснить испанцев в Новом Свете. В 1583 г. он на свои немалые средства снарядил экспедицию, которая под руководством его сводного брата Хэмфри Джильберта отправилась на запад. Дойти удалось до Ньюфаундленда (сейчас это Канада). Территория была объявлена английской. На обратном пути Хэмфри Джильберт погиб.

Почему сам Рэли не участвовал в экспедиции? Догадаться нетрудно: его не отпускала королева. Она не могла несколько месяцев не видеться со своим любимцем и не желала рисковать его жизнью. Так он на некоторое время превратился в «теоретика» освоения Нового Света: изучал литературу, готовил карты, находил людей, давал деньги.

Надо сказать, что продвижение в Новый Свет было тогда для Англии делом новым и невиданным. У него уже нашлись свои энтузиасты, такие как, например, придворный интеллектуал Джон Ди. Но Елизавета не испытывала уверенности в том, что такие экспедиции необходимы. Дело казалось неверным.

Ведь к тому времени уже 90 лет существовал официальный раздел мира, зафиксированный в булле Римского Папы Александра VI. Граница проходила в районе островов Зеленого Мыса. Нехристианские страны к западу от этих островов были объявлены владениями Испании, а к востоку – владениями Португалии. Американский континент еще не очень хорошо изучили, но уже разделили: Испании достались территории от северных границ Мексики до Ла-Платы, Португалии – Бразилия. Остальное представляли себе туманно. И каждый из европейцев, кто ступал на какой-нибудь новый кусок земли, объявлял его, соответственно, принадлежащим одной из этих стран. Так что осторожность Елизаветы вполне понятна.