Чорный полковник

А учитывая то, что я ещё занимался подготовкой стратегического планирования операций, но практически все эти планы никак потом не исполнялись, был повод напрячь извилины. Доносились до меня и отголоски разговоров, весьма интересных, и уже давно очевидных для меня.

Несколько раз меня пытались «незаметно» проверить на «вшивость», но меня эти игры как-то не очень интересовали. Да, пришла пора заканчивать с Менгисту. Уже 1985 год в самом разгаре, а война с Эритреей только разгорается, а не заканчивается. Однако основной моей задачей на службе значилась не эта подковёрная возня, а получение звание полковника. Чёрный полковник! А?! Звучит! Ну, там всякие режимы чёрных полковников и так далее.

Оно вроде и звание-то само по себе небольшое… но самое то для моих целей. Основывать ЧВК нужно не абы кому с сомнительной репутацией, а действительно человеку, который о войне знает не понаслышке. И не является при этом ставленником какого-то хрена с неизвестными целями. Впрочем, себя я афишировать тоже не собирался. Пусть клоуничают другие! Тут всё нужно спокойно обтяпывать, исподтишка. Говорящая голова найдётся, а организатор светиться не должен, моветон-с. И вообще, представлять ЧВК и в действительности им владеть, как говорится, две большие разницы.

Случай заслужить звание полковника мне всё никак не представлялся. Спасение пакета и письма, естественно, не осталось незамеченным, так же как и опасная работа на передовой, но этого всё же оказалось мало. Тут либо расти в кабинетах, либо на фронте. А получение (благодаря чьей-то протекции) ещё одного внеочередного звания всё же вызовет ненужные подозрения. Так что приходилось ждать. И вскоре ожидание принесло свои плоды….

Очередная поездка и инструктаж перед нею проходили в штатном режиме.

— Бинго, как у тебя дела, готов ехать? — поинтересовался генерал Негусси.

— Всегда готов! — пылко ответил я.

— Это хорошо, — оценил мой порыв генерал. — Хорошо, но мало. Ты уже много сделал лично для меня, Дед. Да и о твоей храбрости многие знают не понаслышке. Я рад, что у моего зятя есть такой храбрый и предприимчивый друг. Да, думаю, моя дочь может не беспокоиться о том, что однажды проснётся нищей. Фарах не промах и отлично делает свой бизнес.

Ага, свой. Ну да, ну да… Я слегка поморщился, с ним можно было бы поспорить, но в данный момент это не имело абсолютно никакого смысла. И я скромно промолчал.

— И раз уж ты причастен к делу моего зятя, я хотел бы тебя предупредить, что письма, которые ты зачастую возишь, не должны попасть ни в чьи руки кроме тех, кому предназначены. Это касается не только врагов, но и других офицеров Эфиопской армии, и не только армии.

Генерал сделал красноречивую паузу и посмотрел мне в глаза. А я что, я ничего! Тупой и преданный, как этого когда-то требовал Пётр I. Но Негусси правильно меня понял и без слов. Усмехнувшись, он продолжил:

— Положение дел на фронтах становится лишь хуже. Да ты и сам всё прекрасно видишь! Многие крестьяне разорены, в стране царит голод. Мы должны что-то предпринять в связи с этим, но пока все наши усилия тщетны. Поэтому ты должен быть осторожным. При любой угрозе изъятия или вынужденной выдачи писем не адресату, ты должен их в обязательном порядке уничтожить. Лучше всего сжечь, но тут уж как получится. В случае их обнаружения, к тебе возникнут серьёзные вопросы. И в подвалах императорского дворца ты не сможешь доказать палачам, что не знал, о чём говорилось в письме. Тебе не поверят…

Я молчал, с каменным выражением на лице переваривая всё услышанное. Вот ведь как, когда-то я говорил подобные слова, а теперь их говорят мне. Ну, да ничего, я скромный, переживу.

— Почему вы сказали мне об этом только сейчас?

— Потому что пришло время. Всякому овощу свой сезон, Бинго. События приближаются к катастрофе. И ты должен знать о страшной участи, что возможно тебя ожидает. Как я тебе говорил: ты храбрый и умный офицер, и разбрасываться такими кадрами я не намерен. Использовать тебя втёмную, значит, провалить всё дело.

— Но вы не оставляете мне выбора, — резонно поправил я его.

— Да, так бывает, когда государственные интересы превалируют над личными. Но я никогда не сомневался в тебе! В противном случае, я бы просто перестал передавать через тебя письма, пересылая лишь рабочую корреспонденцию. Так что тут всё по-честному.

«Ну да, ну да, — ухмыльнулся я про себя. — А то я сам таким не был. Кому как не мне знать: не вся та рыба, что не акулой кажется, безопасна. У тебя своя игра, генерал, у меня — своя». Дальнейшие мои мысли снова прервал голос генерала.

— Выбор есть всегда! Ты со мной или против меня?!

— С вами, конечно! — мгновенно согласился я.

Что я дурак, что ли, сразу отказывать? Сначала с вами, затем против вас, но всегда исключительно за себя любимого. Всё по заветам товарища Сталина… Или Менгисту Мариама.

— Хорошо, — невольно выдохнул генерал, — очень хорошо. Я в тебе не сомневался, Бинго. Если сможешь себя ещё раз проявить на поле боя, то быть тебе полковником! Ты же этого хочешь?