Чорт в Ошпыркове (сборник)

К высшей расе принадлежит далеко не все население Юбераллии, а лишь те лица, которые сохранили чистоту своей крови, не смешиваясь с другими народами. Им принадлежит вся власть, почет и богатство, они составляют высшее сословие государства.

Юбераллия называется лучшей из стран мира, потому что только в ней существует мудрое правление, обеспечивающее полное благополучие подданных, их свободу и безопасность, так как только она находится под скипетром его величества императора, которого дал юбералльцам сам господь Бог, почивший после этого от дел творения и больше ничего не предпринимающий вновь.

В таком же стиле говорилось дальше, что император дал юбералльцам во владение ту страну, которую они сейчас населяют, со всеми реками, морями, лесами, озерами и полями, птицами в воздухе, рыбами в воде, зверями в лесах, стадами на лугах и злаками на полях, построил города и села и до сих пор охраняет, питает и одевает их, чтобы они ни в чем не чувствовали недостатка.

Все эти сведения не подтверждались ни примерами, ни рассуждениями, так что мне, зараженному свойственным нашему веку скептицизмом, эта книга ничего дать не могла. Да и как я, сталкиваясь ежедневно с императором, мог поверить тому, что этот хитрый, жестокий и похотливый старик, большой любитель скабрезных анекдотов, казней и пыток, был чем-то вроде полубога, если не представителем самого Творца на земле юбералльцев.

Каков же тогда по их понятиям сам Творец?

Порывшись в грамматике, я нашел и некоторые сведения о религии юбералльцев и должен довести до сведения англиканских миссионеров и святого папского престола, что здесь для них найдется непочатый край работы. Свет христовой веры еще не просветил эту отдаленную страну: признавая единого Бога-творца, они рядом с ним признают и других богов, олицетворяющих силы природы. Обитают эти боги в особом, подобном древнему Олимпу, жилище, ведут войны, ходят на охоту, ловят рыбу, устраивают пиры, попойки и драки, словом, пользуются теми же благами, что и люди, хотя и в удесятеренном размере. Одного из земных благ недостает им – мудрого управления императора. Отец богов представил это преимущество только высшей расе, населяющей Юбераллию, почему боги завидуют юбералльцам и вечно стараются подстроить им какую-нибудь пакость.

Насколько я мог понять, император склонен был самого себя считать выше всех богов и равным только создателю и властелину вселенной. Такого же мнения придерживались о его особе и придворные, и знать, посещавшая дворец: они нередко называли императора Спасителем, как мы называем Иисуса Христа.

Один престарелый герцог, от которого я первый раз услышал этот титул, с необычной при дворе искренностью и волнением сказал мне:

– Я старый человек, много помню и скажу: если бы не император, не знаю, где бы мы теперь были.

И, сделав весьма красноречивый жест вокруг шеи, добавил:

– Он спас мир, раздавив главу Змия. Он одолел Диавола, и тот лижет теперь его ноги.

О каком дьяволе шла речь, я не понял, но если уж идти на догадки, то самой достоверной была бы та, что Дьявол после победы над ним воплотился во всех этих герцогов, графов, лордов, банкиров и промышленников, которые в буквальном смысле слова лизали ноги императору: такого раболепства и низкопоклонничества, какое царствовало во дворце, по крайней мере в часы официальных приемов и торжественных обедов, я не видел нигде, исключая, правда, Тральрегдаб[4].

Когда я высказал эту догадку первому министру, он нашел ее остроумной, но объяснил, что под дьяволом следует разуметь нечто другое – а именно: наклонность к мудрствованиям и неверие в авторитет. Я понял эти слова как дружеское замечание и впредь воздерживался от высказывания неуместных догадок и предположений.

Глава пятая

Продолжение знакомства со страной. Голос крови взамен законов и совесть вместо полиции. Преданность населения правителям. Единомыслие, господствующее в стране. Восхищение Гулливера порядками Юбераллии. Пример всемогущества императора. Размеры страны. Император снимает караул с комнаты Гулливера.

Не оставив мысли поближе познакомиться со страной, в которой по воле судеб предстояло мне пробыть неопределенно долгое время, я, не имея других источников, принужден был в дальнейшем собирать сведения от случая к случаю, пользуясь словоохотливостью придворных или посетителей дворца, которые удостаивали меня своим вниманием. Я подробно записывал эти беседы, но считаю излишним приводить их здесь в полном виде и ограничусь лишь кратким и по возможности связным их изложением.