Чревовещатель

– Которые должны казаться вам утомительными. Это совершенно справедливо. Извините меня снова, милостивый государь, и благоволите сообщить, какому обстоятельству я обязан вашим визитом.

– Я желаю предложить вам одно дело.

– Не угодно ли вам пожаловать в мой кабинет?

Кабинет Даниеля Метцера представлял странный контраст с двором, мавританскими аркадами и с фонтаном. Бюро из красного дерева, заваленное бумагами, кресло, обитое кожей и с круглой подушкой, несгораемый шкаф, выкрашенный под бронзу, часы с кукушкой на стене и пять тростниковых стульев составляли всю его обстановку.

Даниель подвинул стул гостю, сам сел в кресло и, сложив на круглом животе короткие руки с квадратными пальцами, густо покрытыми растительностью, сказал:

– Теперь я слушаю вас.

Офицер, с тех пор как образ госпожи Метцер завладел его сердцем, мало заботился о том, что банкир Ришар Эллио отнимет у него жидовку Ревекку, с которой он не хотел больше видеться. Следовательно, теперь ему было все равно, успешна будет его просьба или нет. Если он не отказался от своей затеи, то единственно для того, чтобы получить доступ в этот дом.

– Милостивый государь, — начал он, — меня зовут Жорж Прадель, я лейтенант зуавов. Вследствие обстоятельств, подробности которых вам будут неинтересны, я немножко стеснен в настоящую минуту, и мне понадобится на несколько недель небольшая сумма: тысяча франков.

– И вы пришли просить у меня эту сумму?

– Да, взамен на вексель и проценты, которые вы сами назначите.

– Кто вам подал мысль обратиться ко мне?

– Мой приятель Ахилл Даркур, егерский лейтенант.

– Сын руанского Даркура?

– Он самый. Я прибавлю, что он любезно согласился поручиться за меня.

– Но я не банкир.

– Вы деловой человек, это одно и то же.

Даниель пожал плечами.

– Дела, — повторил он, — да, конечно, занимаюсь важными делами, не имеющими никакого отношения к векселю в тысячу франков, который, возможно, — не сердитесь, господин офицер, — будет опротестован.

– В этом вы ошибаетесь, — ответил Жорж. — У меня есть гарантированное средство погасить этот вексель. Я не имею состояния, — продолжал молодой человек, — но у меня есть дядя: очень богатый, который любит меня как сына и присылает мне каждый год к первому января сумму вдвое больше той, которую я у вас прошу. Сегодня тридцатое ноября.

Даниель покачал головой.

– Никакой банкир не дает и ста су, — проговорил он, — полагаясь на случайность такого рода, как бы ни была она вероятна. Как имя вашего дяди?

– Филипп Домера, — ответил Жорж.

Даниель Метцер вздрогнул:

– Гаврский судовладелец? Но у него же миллионы.

– Пять или шесть, как уверяют.

– Итак, — продолжал Даниель Метцер с воодушевлением, — вы племянник Филиппа Домера. А у вашего дядюшки дети есть?

– Я и моя сестра — его единственные родственники, — ответил Жорж.

– Но тогда вы должны иметь на него громадное влияние.

Лейтенант улыбнулся.

– Не смею этим хвастаться, но он старается доставлять мне удовольствие.

– Если я хорошо понял, господин офицер, то у вас есть сестра? Стало быть, вы с ней поровну наследуете состояние дядюшки.

– Я никогда об этом не думал, уверяю вас. Я так глубоко привязан к дяде, что при мысли о его смерти прошу Бога продлить его жизнь.

– Чувство похвальное, но конечность жизни естественна, не правда ли? Когда господин Домера уйдет в иной мир, вы искренно огорчитесь, прольете потоки слез и получите наследство.

– Возможно. Но признаюсь, я не понимаю, почему вас это занимает.

Даниель Метцер сумел придать своему лицу веселое выражение.

– А! Вы изволите шутить, господин лейтенант! Положительно, еще пять минут назад я не дал бы вам и ста су.

– А теперь?

– О! Совсем другое дело! Вы получите тысячу франков. Вы получите их без всяких процентов! Теперь, когда я знаю, кто вы, вы внушаете мне большое участие.

– На каком основании?

– Как племянник и наследник миллионера. Я открываю вам кредит, а взамен прошу только об одном.

– О чем?

– Упомянуть обо мне в письме к вашему дяде. Получив благоприятный ответ, я поеду в Гавр.

Жорж Прадель не переставал удивляться.

– Вы поедете во Францию, чтобы увидеться с моим дядей? — воскликнул он. — Что же вы хотите ему сказать?

– Я хочу убедить его, что в этой африканской, почти девственной земле можно делать колоссальные дела и, если он захочет присоединить к моему капиталу часть своего и отдать в мое распоряжение некоторые свои суда, мы добудем без риска и почти без труда больше миллионов, чем он имеет теперь. Да, я намерен доказать ему это и надеюсь, что вы поможете мне своим влиянием.

– Но, милостивый государь, — возразил лейтенант, — я никогда не вмешивался в дела моего дяди. Не найдет ли он странным, что я занимаюсь ими теперь?

– Вовсе нет. Вы поступаете как преданный родственник, доставляя господину Домера средства увеличить свое состояние. На одних военных поставках можно получить страшные барыши, и я знаю недалеко от Алжира баснословно богатые золотые прииски. Мне не хватает средств, чтобы начать одному разрабатывать эту африканскую Калифорнию. Когда ваш дядя поддержит меня, все пойдет легко, и меньше чем за два года наш капитал увеличится в сто раз.