Чревовещатель

— Правда, — ответил Жобен, — и агент этот — я.

— Сейчас, — продолжал Сиди-Коко, — вы обвиняли моего лейтенанта, как и меня. Я также уверен в невиновности Жоржа Праделя, как и в своей собственной, но возможно, что я ошибаюсь… Если тот, кого я любил и кого люблю до сих пор, — гнусный злодей, если он убил Мариетту и Жака Ландри и если это будет доказано, то моя любовь к нему обратится в неумолимую ненависть. Тогда пусть его арестуют, осудят и заставят заплатить жизнью за это преступление! Вы станете его искать, но если, он виновен, он скрывается… где вы его найдете?.. Вы его не знаете!.. Я знаю его… Я предлагаю вам свои услуги. Я отдаюсь в полное распоряжение полиции и клянусь вам, что я хороший сыщик! Господин агент, нужен ли я вам?

Чревовещатель замолчал и устремил на Жобена взгляд, полный мольбы. Ответ не заставил себя ждать.

— Я принимаю ваше сотрудничество, но с оговорками. Во-первых, я не имею права принять вас на службу. Следовательно, вы будете помогать мне только в этом деле…

— Я так и думал.

— Я не могу предложить никакого вознаграждения, — продолжал Жобен. — Вам придется довольствоваться своими собственными средствами. Есть ли у вас средства?

— Я сберег жалованье, которое мне платил Жером Трабукос как чревовещателю. Это небольшая сумма, но ее хватит на хлеб и воду.

— Я потребую от вас беспрекословного повиновения.

— Я был солдатом. Мне известно, что такое дисциплина.

— В таком случае мы сойдемся. Я беру вас в свое распоряжение, и сегодня же вечером мы поедем в Париж, потому что я уверен: именно там нужно искать Жоржа Праделя.

— Сегодня вечером!.. — повторил чревовещатель. — Это невозможно…

— По какой причине?

— Я, кажется, говорил, господин агент, что мне еще осталось два дня служить Жерому Трабукосу. Имею ли я право нарушить данное слово?

— Конечно, нет, но господин следственный судья объяснится с содержателем вашей труппы, чего, я уверен, будет достаточно для избавления от этого препятствия. Судебная власть имеет в вас надобность, все остальное должно отодвинуться на второй план.

— Жобен прав, — сказал судья. — Жандармский унтер-офицер отправится в Сент-Авит и уладит это дело от моего имени. Жобен, я дам вам приказ о задержании Жоржа Праделя, и вы поедете, когда хотите.

— Мои деньги находятся в моем чемодане, а чемодан — в одной из повозок Жерома, — заметил Сиди-Коко.

— Ничто не мешает вам сопровождать унтер-офицера в Сент-Авит. Ридель и его повозка в вашем распоряжении. Он отвезет вас и привезет обратно.

— Господин судья, — робко сказал отставной зуав, — могу ли я обратиться к вам с просьбой?

— Разумеется.

— Прежде чем ехать, я желал бы узнать те причины, которые заставляют предполагать, что мой офицер совершил это преступление.

— Ваше желание справедливо, и Жобен покажет вам имеющиеся против него улики. Больше вам ничего не нужно?

— Господин судья… есть еще одна просьба…

— Говорите и знайте наперед, что если ее можно исполнить, то она будет исполнена.

На глазах у чревовещателя выступили слезы, и он произнес дрожащим голосом:

— Я хочу присутствовать при отпевании Жака Ландри и Мариетты. Хочу помолиться над ее телом, прежде чем отомстить за нее…

Судья повернулся к священнику:

— Господин священник, когда должно совершиться погребение?

— Так как у жертв нет родных, — ответил старик, — то мы с господином мэром решили, что похороны состоятся завтра, в восемь часов утра.

— Жобен, — продолжал судья, обращаясь к сыщику, — вы слышали?

— Слышал, господин следственный судья. Свой отъезд я не могу отложить, но мой помощник волен приехать ко мне позже. Кокле, вы знаете Париж?

— Я был в нем два раза проездом, отправляясь в Африку и возвращаясь оттуда, но не могу сказать, что знаю его.

— В таком случае я буду ждать вас на станции окружной железной дороги в Париже. Вы поедете на четырехчасовом поезде из Малоне и в восемь часов прибудете в Париж.

— Благодарю, господин судья! Благодарю, господин агент! — пробормотал чревовещатель.

Жобен продолжал:

— Итак, все улажено. Теперь, Кокле, пойдемте со мной. Я покажу вам некоторые вещи, которые доказывают виновность Жоржа Праделя. Если вы в ней не убедитесь, то можете взять свое слово назад и не ехать в Париж.

— Я все равно останусь в вашем распоряжении! — воскликнул отставной зуав. — Нам нужно найти убийцу, кем бы он ни был, и дай Бог, чтобы виновность Жоржа Праделя мне показалась сомнительной. Тогда я с еще большим рвением буду разыскивать виновного, чтобы доказать невиновность моего лейтенанта, несправедливо обвиненного!

Надежде этой не дано было осуществиться. Простое и краткое изложение фактов, подкрепленное показанием работника фермы, сильно поколебало убеждение чревовещателя. Портсигар, известный ему, и в особенности письма господина Домера, нанесли последний и ужасный удар его уверенности в Жорже Праделе.

— Ах, негодяй! Ах, подлец! — воскликнул он, судорожно схватившись за голову. — Убить Жака Ландри! Убить Мариетту! Зарезать обоих… и для чего? Для того чтобы украсть приданое своей сестры! Так, значит, этот человек, в кого я верил как в Бога, — зверь в человеческом обличье!