Чревовещатель

Ростовщик вернулся в свою комнату, даже не постучавшись к жене. Леонида, несколько успокоившись, отошла от окна и, обессиленная, легла, но не раздевшись и сжимая в руке рукоять ножа, спрятанного под подушкой. Ночь прошла спокойно. Ришар Эллио видел во сне, что госпожа Метцер в восточном костюме исполняет перед ним, и с единственной целью угодить ему, самые грациозные фигуры танца. Даниелю Метцеру снилось, что холм в саду стал прозрачен, как хрусталь, и внутри его видны груды слитков и золотых монет, которыми он мог располагать по своей воле. Леониде грезилось, что Жорж Прадель, стоя перед ней на коленях и держа ее руки в своих, говорил тихо: «Я вас люблю».

Гостиница в Блида, хозяин которой был должником Ришара Эллио имела в названии слова Марабутси ди Феррук, написанные на листе железа, подвешенном на двух крюках. Хотя и третьеразрядная, она содержалась опрятно и имела немало многочисленных, хотя не совсем благородных посетителей.

Утром в день, когда банкир уехал из Алжира с жидовкой Ревеккой, молодой человек в белой полотняной одежде, в громадной соломенной шляпе, на сильном арабском скакуне подъехал к двери гостиницы. Трактирщик лично подбежал принять лошадь. Путешественник оказался очень красивым молодым человеком. Глаза у него были голубые, волосы и усы белокурые, и лицо, без сомнения, изобличало военного, поэтому первые слова трактирщика были:

— Вам нужна комната, господин офицер?

Молодой человек засмеялся.

— Разве вы находите, что моя полотняная блуза похожа на мундир, а соломенная шляпа на кепи? — спросил он. — Я не офицер, я представитель одного из крупных бордоских торговых домов и хочу предложить вам свои услуги. У нас есть медок, сен-эмильон, сен-эстеф, сен-жюльен прекрасного качества и по очень выгодным ценам. Но мы после об этом поговорим. Я намерен провести здесь несколько дней и обзавестись клиентами. Если вы мне поможете, вам будет сделана скидка. Пожалуйста, прикажите, чтобы позаботились о моей лошади и не жалели овса. А мне нужно отдохнуть. Я очень устал, мои волосы, усы, глаза и рот забиты пылью, и я умираю с голода.

— Вы из Алжира, господин офицер.

— Опять!

— Извините, в этом виноваты усы, притом готов поклясться, что вы офицер. Я сам был солдатом…

— Прекрасно, но не повторяйте. Да, я из Алжира, уехал вчера, приехал сегодня. Кстати, далеко ли от Блида до Буджарека?

— Около четырех километров. Но Буджарек не деревня и не село. Это дом с фермами. Вы, возможно, этого не знаете?

— Напротив, я знаю, что Буджарек — уединенное поместье, — ответил путешественник. — Но мне говорили о хозяине, господине Даниеле Метцере, как о человеке богатом, любителе хорошего вина, и, может быть, я заключу с ним сделку.

— Господин Метцер мало бывает в своем имении, — ответил трактирщик, — я не знаю, там ли он теперь.

— Должен быть там. Я вчера побывал у него дома в Алжире. Он уехал. Во всяком случае я намерен удостовериться в этом сегодня же и надеюсь, что вы укажете мне дорогу.

— Первая тропинка налево по выезде из Блида, все прямо. Заблудиться невозможно.

— Благодарю.

Единственное окно комнаты, отведенной путешественнику на первом этаже, выходило на улицу. На ней стоял номер 4. Комната эта средней величины могла быть присоединена в случае надобности к более обширному помещению под номером 5, куда вела дверь, запертая на двойную задвижку.

Клиент выразил удовлетворение и велел принести ему завтрак, пока он будет умываться. Позавтракав, приезжий бросился на кровать и проспал глубоким сном несколько часов. Его разбудил лошадиный топот и стук колес экипажа, остановившегося перед гостиницей.

Молодой человек подбежал к окну, отдернул кисейные занавески, посмотрел на улицу и сделал жест, выражавшее удивление. Именно в эту минуту банкир Ришар Эллио выглянул из экипажа, чтобы переговорить с трактирщиком. Затем банкир вышел из экипажа, подал руку женщине под вуалью, которая сидела возле него, вежливо помог ей выйти и прошел вместе с ней в дом в сопровождении носильщика, который нес довольно большой чемодан.

Прошло две-три минуты, потом соседнюю комнату отворили, и приезжие вошли в нее. Обитатель соседнего номера припал ухом к двери и прислушался с большим вниманием, надеясь уловить хоть что-то, но безуспешно. Дверь заперли, и на лестнице снова раздались мужские шаги. Путешественник быстро вернулся к окну и опять приподнял занавеску. Он увидел, как банкир сел в коляску, которая тотчас тронулась с места. Женщины под вуалью с ним уже не было.

— Я должен узнать, кто она такая, — прошептал молодой человек.

Он надел свой полотняный костюм, надвинул на глаза громадную соломенную шляпу, защищавшую лицо и плечи от солнечного зноя, осторожно вышел из комнаты, удостоверился, что соседняя дверь заперта, и спустился с лестницы. На дворе он встретил трактирщика.

— Ну что, отдохнули? — спросил его трактирщик.

— Не очень, — ответил путешественник, — я спал, но меня разбудил стук колес экипажа, который привез к вам посетителей — какого-то господина и даму, кажется.