Чрезвычайная комиссия

Но в пути, узнав о приближении к Тургаю второго партизанского отряда, алашордынцы бросили партизан и убежали к своим. «Дальше, — пишет Грушин в своем докладе президиуму Челябинского губернского комитета РКП(б), — мы решили разойтись по разным направлениям. Я пошел на поселок Савинский, где был арестован и под конвоем доставлен в Атбасар. Имея поддельный документ на имя Смирнова, беженца-солдата, отпущенного на 6 месяцев, я кое-как отмотался. Еще даже получил из комитета беженцев пособие 8 рублей, уехал из Атбасара в деревню Притычная, откуда пробрался до Кокчетава, а потом на Петропавловск, где прожил неделю. В это время Красной Армией было взято Мишкино, и я решил во что бы то ни стало пробраться туда через фронт, до Кургана. Как раз кто-то разоружил чешский караул, заподозрили подводчиков и меня арестовали, всыпали 25 и, не найдя улик, отпустили на другой день. Приехав в поселок Сычевский, я отдал лошадь, а сам, чтобы еще не влетело, отправился в село Покровское, где и скрывался у крестьян до прихода товарищей. Затем явился в штаб дивизии. Дал честное слово работать до тех пор, пока все белогвардейская сволочь не будет уничтожена…» Очевидно, именно эта решимость и привела Грушина на пост председателя Кустанайской губЧека.

Несколько забегая вперед, следует сказать, что Грушин после работы в ЧК посвятил себя журналистике, был редактором ряда газет в Кустанае, Оренбурге, Ленинграде, Гомеле, Махачкале. Им написано много статей, выпущено несколько брошюр на общеполитические темы. Еще в 1922 году, работая редактором оренбургской газеты «Степная правда», он издал брошюру «История Жиляевского восстания», посвященную третьей годовщине этого события. Он писал тогда, что «Летунов и Миляев были душой восстания, но Жиляев, воспользовавшись тем, что они не претендовали на роль «главкомов», объявил себя главнокомандующим и так упрочил за собой это название» …К сожалению, Грушин допустил ряд неточностей и искажений. Впоследствии Грушин учел замечания, сделанные в 1927 году в докладе о партизанском движении в Кустанайском уезде одним из руководителей А. Н. Кальметьевым, и соответствующим образом отредактировал книги «Красные партизаны Кустаная» и «Борьба за власть Советов в Кустанайских степях»…

Несколько слов о Селезневе и Журавлевой, работавших вместе с Грушиным в ЧК краснопартизанской армии. Известно, что Селезнев в прошлом учился в Петербургском политехническом институте, имел звание прапорщика. Журавлева Юлия Яковлевна происходила из бедной семьи, окончила гимназию, учительствовала в Кустанае, где познакомилась с революционно-настроенными Селезневым, Миляевым и другими. В 1918 году принимала участие в работе первого и второго уездных съездов Советов. После захвата Кустаная белогвардейцами ушла в подполье…{41}

В период существования краснопартизанской армии оба они являлись членами ЧК, а Селезнев, кроме того, в отряде Тарана был председателем военно-революционного трибунала{42}. Оба зверски убиты белобандитами в 1919 году.

ДЖАНГИЛЬДИН В КУСТАНАЕ

Алиби Джангильдин — один из тех, кому довелось видеться с Ильичом, беседовать с ним, получить важное государственное задание.

В. И. Ленин встретил Алиби Токжановича приветливо, расспросил о делах, интересовался работой в Казахстане. Владимир Ильич подчеркнул, что «Казахстану должно быть предоставлено право на самоопределение, Советская власть должна оказывать всяческое содействие народам Востока, стать для них родной властью…»{43}

Вскоре после этой беседы в Наркомнаце состоялось совещание, в котором участвовал Джангильдин. Было принято важное решение об организации Киргизского (Казахского) Военно-Революционного Комитета. Председателем Кирвоенревкома был утвержден С. С. Пестковский — заместитель народного комиссара по делам национальностей. В комитет вошли также А. Джангильдин, С. Мендешев и другие, всего семь человек{44}.

10 июля 1919 года положение о комитете утвердил Владимир Ильич. Джангильдину и другим членам ревкома выдали удостоверения за подписью Председателя Совета Народных Комиссаров В. И. Ленина.

В начале августа 1919 года Кирвоенревком в полном составе прибыл в Оренбург. Затем Джангильдин выехал на Восточный фронт и с 30-й дивизией 5-й армии двинулся на Троицк. Теперь он у цели: скоро Кустанай! Он хотел непременно выполнить решение исполкома областного Совета — сделать город центром области.