«Бысть же во дни тыя, изыде повеление от Кесаря Августа» (Лк. 2; 1). О каких днях здесь говорится? Сему предшествовало сказание о том, что отроча (Иоанн) «растяше.».. (Лк. 1; 70). Явно, что здесь не сие время разумеется, а время, последовавшее по рождении Крестителя. «Изыде повеление от Кесаря Августа написати всю вселенную» (Лк. 2; 1). Выражение это, по-видимому простое, но в самом деле живописное и сильное. Здесь повеление представляется исходящим от Августа, тогдашнего владетеля почти всего мира, или как бы от Бога. «Кесарь» - название наследственное от Юлия Кесаря. Август (священнейший) - имя, данное ему сенатом. «Написати всю вселенную» - значит ценз римский. Цензов было два рода: один состоял в переписи душ, а другой - в переписи имений. Первый мог производиться просто для справки, из любопытства, а другой - для собрания податей. Здесь разумеется перепись первого рода, ибо перепись другого рода была спустя десять лет. О ней упоминается в Деяниях (Деян. 5; 37). Архелай, правитель Иудеи, был сослан в ссылку, а Иудея присоединена к Римской империи. Иудеи тогда бунтовали, а эта перепись кончилась тихо. «Всю вселенную». Если понять буквально, то это будет значить "весь мир". Но многие страны не подлежали тогда владычеству Августа. Вселенная здесь может означать "Римскую державу". Август в свое царствование сделал две переписи. Время, рассматриваемое нами, относится ко второй, которая будто бы была на сорок пятом году царствования Августа, а Иисус Христос родился на сорок девятом. Однако можно под вселенной разуметь и одну Иудею. У тогдашних писателей πασαν οικουμενην значило гораздо менее, нежели теперь. В таком смысле употребляет слова сии Иосиф Флавий, когда говорит, что Ахав послал искать Илию по всей вселенной. Если под «вселенной» разуметь одну Иудею, то понятно, почему светские писатели не упоминают о ней, - именно потому, что Август, имея мысль присоединить Иудею к Римской империи, хотел знать ее народонаселенность. «Владящу Сириею Квиринию» (Лк. 2; 2). Слова эти вводные. Евангелист хотел отличить ими время той переписи (написание первое, а не второе). Но это желание определить время наделало много хлопот толковникам. Сирией начал владеть Квириний спустя десять лет после сего обстоятельства. Спрашивается: как же евангелист десятью годами мог предварить эти обстоятельства своим описанием? Некоторые, для разрешения сего недоумения, обращалась к такой мысли, что слова эти считали словами переписчика, поставленными сперва на поле, а потом внесенными в текст; но такое толкование можно назвать слишком смелым. Притом, во всех древних кодексах читается этот стих. Другие думают, что евангелисту изменила здесь память. Но этот же самый евангелист (Лк. 1; 3) говорит, что он все испытал подробно и по порядку: как же ему забыть то, что всякому Иудею было памятно? Сие мнение тем паче нельзя допустить, что он хотел этими словами определить время переписи; посему в этом месте у него должно искать точности.
Обращаются еще к другим способам примирения. Они разные: 1) Сирией управлял в то время Сенций, то есть другой, а здесь говорится о Квириний; действительно, в то время был на востоке какой-то Квириний, только не видно, управлял ли он Сирией. Но он мог иметь от Августа особенное поручение наблюдать за сей переписью, и евангелист слово «управлял» мог взять в несобственном смысле. Но почему светские историки не упоминают об этом? Они не упоминают потому же, почему молчат и о некоторых других обстоятельствах царствования Августа. 2) Написание первое можно брать вместо «первее», то есть прежде, нежели начал управлять Сириею Квириний. Но употребляют ли священные писатели слова положительные вместо сравнительных? Употребляют, например: «первее» (πρωτος) «мене бе» (Ин. 1; 15), «прежде» (πρωτος) «вас возненавиде» (Ин. 15; 18). Словоαυτη`, ежели читать αυτη, то смысл будет такой: вышло повеление от Августа написати всю вселенную, а самое исполнение оного началось по частям; "самое" (αυτη`) же написание было «владящу Сириею Квиринию», спустя десять лет. Такое различное чтение легко могло произойти от переписчиков. Как бы то ни было, только это противоречие священных писателей со светскими неважно. И у светских писателей таких противоречий можно встречать много.