Чтение мыслей. Как книги меняют сознание

Вспоминая цитаты Гегеля, дополненные комментариями Кожева, Кати вдруг осознаёт, почему читать Гегеля так тяжело. Читая Кожева, можно подумать, что гегелевские тексты неполны, даже лакунарны. Очевидно, Гегель не успел указать в тексте все необходимое. Должно быть, при написании работ Гегель, как это часто происходит и с самой Кати, пребывал в состоянии сильного возбуждения. В какой-то момент он видел в голове все взаимосвязи и старался как можно быстрее их зафиксировать, пока озарение его не покинуло. Мозг напрягался до предела, и такого состояния Гегелю долго было не выдержать. У него не было времени упорядочить все мысли и подобрать правильные формулировки. По этой причине он писал быстро, опуская многие моменты, которые ему казались очевидными. Другие мысли он каждый раз формулировал заново, так что они встречаются на одной странице по пять, шесть или даже семь раз. Гегелю определенно казалось, что он впервые продумал их до конца. Иными словами, Гегель торопился, допускал повторы и, оставляя пробелы, продолжал в спешке записывать свои мысли. Это же происходит и с Кати — именно тогда, когда она пишет о том, что для нее действительно важно. Но разве Гегель не проводил авторедактуру? Кати предполагает, что при редактировании он снова оказывался в состоянии сильнейшего возбуждения, переосмысляя сформулированное. Читая тексты Гегеля без помощи Кожева, она не могла синхронизировать себя с его торопливой манерой письма. Пытаясь постичь смысл текстов немецкого философа в одиночку, она даже не сумела почувствовать его волнение. Кати — совершенно безосновательно — считала Гегеля старомодным и черствым. На самом деле он пишет взволнованно и энергично, и в этом отношении его можно назвать молодым.

Кант и свободно текущие феномены

Все то время, что Харальд изучает философию, он чувствует себя потерянным. Вот уже несколько лет он блуждает среди разных тем и авторов. Снова и снова Харальда охватывает краткосрочное восхищение, снова и снова ему кажется, что он наконец нашел свое направление. Но это чувство никогда не задерживается надолго. Так он кое-как перебивается, пока не приходит время для магистерской работы. Его научный руководитель полагает, что для исследования выбранного вопроса в первую очередь следует изучить труды Канта, и Харальд начинает их читать. Впервые в жизни он читает какого-то автора систематически: абзац за абзацем разбирает три работы Канта до такой степени, что способен их пересказать. Харальд сидит за письменным столом с линейкой и карандашом, подчеркивает что-то в тексте и выписывает цитаты. Кант формулировал мысли и выстраивал тексты очень логично. Тем не менее Харальду всегда приходится возвращаться по тексту, чтобы понять, к чему относятся придаточные предложения:

Следовательно, возвышенность содержится не в какой-либо вещи природы, а только в нашей душе в той мере, в какой мы можем сознавать свое превосходство над природой в нас, а тем самым и над природой вне нас (поскольку она на нас влияет). Все, что вызывает в нас это чувство, — к этому относится и могущество природы, возбуждающее наши силы, — называется (хотя и в переносном смысле) возвышенным; и лишь предполагая в нас эту идею и в связи с ней мы способны достигнуть идеи возвышенности того существа, которое вызывает в нас глубокое благоговение не только своей мощью, проявляемой им в природе, но в еще большей степени заложенной в нас способностью судить о природе без страха и мыслить наше назначение в том, чтобы возвышаться над ней[15].