Читаем Чтения по случаю 80-летия Юза Алешковского ч. II полностью

Чтения по случаю 80-летия Юза Алешковского ч. II

Юз Алешковский необычайно остроумный писатель как в своих знаменитых песнях, так и в своей прозе, пока менее знаменитой. Его социальная критика всегда выражена в остропарадоксальной форме. Язык его богат, и, пожалуй, это единственный русский писатель, у которого непристойные выражения так же естественны, как сама природа.

Булат Окуджава Поэт

У русской литературы трагическая судьба. Это как постоянный признак, как клеймо. Чем истинней, чем значительней литератор, тем явственней проявляется это свойство в его работе. Юз Алешковский из этого племени. Как бы ни шутил, как бы ни увертывался, а вечное это клеймо не сходит с его страниц.

Тофик Шахвердиев Кинорежиссер

Ум и пошлость исключают друг друга. Пошлость есть воплощение глупых амбиций, несоответствие претензий и сути. Юз Алешковский все расставляет по своим местам и приводит в соответствие. В том числе и мат. Его блатные песни совсем не блатные, а пошлость он так и понимает, как пошлость. Вроде грязи под ногами. Земля не бывает без грязи – а на ней стоим. То, что мы вычитываем у Юза, куда выше. Приходится запрокидывать голову, чтобы понять себя и что там у нас под ногами.

Николай Петров Пианист

Юз Алешковский – крупный писатель, которому удалось создать узнаваемую, свойственную лишь ему манеру письма. Его романы, полные ненависти к коммунизму и всем мерзостям советской жизни, поражают стремительностью и яростью, читаются на одном дыхании. Роман-монолог “Рука”, на мой взгляд, является одним из самых ярких обличений сталинского террора.

Андрей Макаревич Музыкант

В книгах Алешковского – редкая свобода полета мысли и замечательная точность ее словесного воплощения. Кроме того, они – безупречный тест на ханжество и отсутствие чувства юмора. Впрочем, одного без другого не бывает. Я благодарен судьбе за то, что мы с Юзом встретились и даже что-то вместе делали.

Андрей Олеар

СТИШУТКА

Я приставал с утра сегодня к Музе,интимности повышенной хотел,чтоб родилось чего-нибудь о Юзе.Она – Феми(д/н)а, я – её наркомвнудел!Она была маруха центровая,подкатывал я к ней и так и сяк;чего не заливал ей, подливая! –чтоб оказалась, падла, на сносях.Я гнул с подходцем и дышал на ушко:«Давай, давай! Пора уже рожать!», –но Муза – прежде страстная подружка –зевала и пыталась возражать.Она твердила: вновь «творить кумира»,мол, не с руки, мол, всем давно дала…На свет с тобой произвела Шекспира,Иосифа тебе я родила!Ты не подумай – я всегда готова,когда зовут, тем более – нальют,цветасто матерятся через слово –так, что бледнеет праздничный салют.Дружок, скажу по чести: ты не годен!До чёрта было у меня других имён:Уолкотт, Фрост, Верлен и дажеОден… Был и талант-в-законе всех времён.Ах, как он мог! Так вряд ли кто-то сможет,всем до него – что пёхом до луны.Марлон с Брандо при нём не вышли рожей,калибром – африканские слоны.В литературе, как на зоне, пусто,одна тупая, мелкая фарца…По матери высокое искусствопризнало в Юзе своего отца.Живите ж тыщу лет,товарищ Юз,исобой намгарантируетеВы,что не проснёмся как-нибудь в Союзе,где «ум, честь, совесть» стоят головы.Он не сбежит, он фраер не таковский! –пусть тянет до последнего звонкастолетний срок в культуре Алешковский –любовником РОДНОГО языка.

21 сентября 2010 г.