Чтец заветных помыслов (СИ)

— Инэль хороший парень. Он тебе понравится, когда узнаешь его получше.

— Как сам? — кивнув, спросила я.

— Немного ограничен в свободе. Но в целом всё отлично! — лёгкая грустинка во взгляде любимого, выдавала его беспокойство за меня.

— Лайс, рад тебя видеть! — подошёл к нам Эдвард. Подождав, когда я нехотя отлеплюсь от мужа, заключил его в дружеские объятия. Другие мужья выстроились в ряд возле двери, ведущей в гостиную.

— Проходи! — проговорила я, испытывая дикую неловкость. Муж пришёл, а у меня полная квартира мужиков. Причём все эти красавцы — мои потенциальные любовники. И муж об этом прекрасно знает. Стыдобища-то какая!

Спрятав лицо за букетом, поспешила в гостиную. Лайс за руку здоровался с мужчинами; соблюдал мужской ритуал, приветствия уважаемых представителей слабого пола. Дариан, подобно своему братишке, обняв Лайса, похлопал по его спине. Скосив глаза, я едва не выронила букет от удивления. Очень хотелось подскочить к Лайсу и вытрясти из него правду: «Что это за спектакль здесь развернулся? Они же с альфой должны друг другу косы повыдергать от взаимной ревности! Гарем это или сборище болельщиков за идеи Дариана?!»

Бухнув цветы в свободную прозрачную вазу, откуда-то появившуюся на столике рядом с другими подаренными мне букетами, я обернулась к мужьям.

— Вы все сговорились, да?! И Лайса на свою сторону перетянули! У-у-у, ироды, — кулачком погрозила я ухмыляющимся мужчинам, — уйду я от вас!

— Через лет пять, если ты захочешь уйти, мы отпустим тебя. А пока, по договору и законам Паллейна, ты должна исполнять роль нашей супруги, — спокойно выдал Дариан. Альфа в который уже раз за сегодня напомнил мне про злополучный договор.

— Мы не сговаривались, Даша! — опустив глаза в пол, заявил Лайс. — Никто из нас не хотел оказаться в многостороннем браке. Но такова воля божеств Паллейна! Поэтому мы должны хотя бы попытаться стать счастливыми. — Лайс открыто посмотрел в мои глаза. — Наша необычная семья создана ради высших целей.

Подбежав к Лайсу, я посмотрела на него снизу-вверх. Муж искренне верил в то, что сказал мне. На его лице не было и тени сомнений.

— Дариан тебе мозги проветрил? Пытал, добиваясь согласия на эту авантюру? Уговаривал? Заставлял? Шантажировал? — полушёпотом спрашивала я, а муж лишь отрицательно качал головой. Он отвечал правдиво, с грустью взирая на меня.

К горлу подступил ком обиды, слезы навернулись на глаза. Глубоко внутри я надеялась, что Лайс будет отговаривать меня. Поможет встретиться с приёмным отцом, добиться развода. Немного страшно, когда рядом столько мужчин. С двумя-тремя, я бы смирилась, а цифра двенадцать откровенно пугала.

Не желая выдавать своё смятение, я отошла к окну. Посмотрела на кучевые облака, медленно плывшие по голубому послеполуденному небу. «Мир, как всегда безучастен к моим проблемам. И Лайс теперь мне тоже не помощник. Остался только приёмный отец. Данаг дин Эграс, кажется, так его зовут».

— Я хочу увидеться со своим отцом! — обернувшись, сказала я мужчинам, расположившимся в креслах и на диване. Лайс сидел между Дарианом и Эдвардом. На первый взгляд вампир выглядел расслабленным, но внутри был натянут, как струна. Нелегко ему давался этот маскарад.

— Правитель Данаг дин Эграс сейчас путешествует по другим магическим мирам. С тех пор, как ты ушла на землю, увлёкся межмировым туризмом. Он вернётся в Сангвин через месяцев пять или шесть, — без каких-либо эмоций сказал мне Римейн.

Не говоря ни слова, я сердито посмотрела на Дариана — местного массовика-затейника. «Вернул меня, подгадав момент, когда отца нет на Паллейне?» — мысленно спросила я у альфы.

«Простое совпадение. Божества Паллейна на нашей стороне, поэтому так и получилось. Мы лишь хотим доказать тебе свою любовь. Дай нам время!» — прозвучали слова Дариана в моей голове.

Недовольно фыркнув, я отвернулась к окну. Мужья тихо беседовали между собой. Обсуждали какие-то политические вопросы и повышение налоговых ставок в человеческом государстве. Они дали мне время успокоится, подумать.

Вскоре мужья ушли, поблагодарив меня за вкусный обед и приятную встречу. Ощущая себя подавленной, побрела на кухню, убрать со стола. Хотела отвлечься от охватившей меня лёгкой паники. Но не вышло, в столовой было чисто. Лишь турка с кофе стояла на столе.

В голове снова завертелись невесёлые мысли: «Мужчины осторожно, но настойчиво будут подталкивать меня к разврату. Может это не разврат, раз они мои мужья по местным законам? И что тогда важнее: законы, собственные принципы, совесть или моральные табу, привитые земным воспитанием? Лайс легко встал на сторону остальных мужей, потому что у него такое же воспитание? Ему правда всё равно, сколько у меня мужчин?»

Налив себе из турки давно остывший кофе, я присела за обеденный стол. Кружка в руках стала теплее. Кофе нагрелся до оптимальных для меня 38–40 градусов. Кто-то из мужей наложил заклинание, позаботился о том, чтобы я не пила холодный напиток. «Если жизнь настойчиво кидает меня в этот омут, стоит броситься в него головой», — решила я, выпив горячий кофе.