Чтица Слов

- Скажи, как ты выжил, и я отпущу тебя к мамочке и папочке! - хохочет он. - Только Таю придется отдать, негоже лапать чужих девочек.

Последние три шага преодолевает Иттан. Кейбл замахивается. С виду он безоружен, если бы не стилет, спрятанный в рукаве. Тот неразличим, только поблескивает острие.

Промахивается. А Иттан, не стирая с губ мечтательной ухмылки, порывом ветра выбивает оружие из пальцев. Стилет отскакивает далеко вправо.

- Теперь мы равны. - Смеется, протягивая ладонь для рукопожатия. - Или нет, - добавляет, когда невидимая сила вышибает из Кейбла дыхание.

Рыжеволосый падает на колени. Его язык опух и вывалился изо рта, похожий на земляного червя. Белки глаз покраснели. Громилы спешат на подмогу, но ударяются о силовое поле. Новый Иттан силен. От светлого мага осталась только оболочка.

Благодаря Кейблу он погиб и переродился. Стал лучше.

- Тая не принадлежит тебе, - бубнит точно заклинание. - Повтори.

Кейбл свистит, но слова неразличимы. Впрочем, Иттану чудятся в мычании угрозы и проклятия.

- Что в этом сложного? - неподдально удивляется он. - Тая. Не. Принадлежит. Мне. Просто скажи это, и разойдемся с миром! - повторяет нетерпеливо.

Кейбл хрипит.

Иттан рывком опускает его нижнюю челюсть и вместе с языком пропихивает в рот записку, которую получила Тая.

- Жуй.

Дыхание восстанавливается, и Кейбл покорно жует. Затем разевает рот как хороший мальчик, исполнивший приказ.

Иттан кивает. Легкий толчок в лоб, и Кейбл заваливается на спину.

Отползает к своим, а губы шепчут слова извинений:

- Тая твоя... твоя... прости... Я не трону её... прости же!

Кейблу до сих пор чудится смерть, рисующая на его спине узоры из капель пота.

Иттан не прекращает улыбаться. Разворачивается и уходит.

Напоследок только взмахивает рукой.

С упоением слушает, как лопаются сосуды и ломаются позвонки. Как безжизненное рыжеволосое тело с вывернутой головой бухается на гниющий от влаги пол.

И уходит.

Но направляется не домой, а к бурлящей бездне.

Там его давно ждут. Завеса избрала его, наградила отметиной-слепотой и, когда Иттан прозрел, она позволила слиться с ней.

* * *

Тая не находила себе места. Зря, наверное, показала Иттану ту записку. Он вмиг посерьезнел, отложил книгу и поспешил уйти, чтобы «разобраться с мерзавцем раз и навсегда».

- Ты не будешь драться с Кейблом. - Она преградила ему путь и уперла руки в бока. - Нет, нет и ещё сотню раз нет! Не позволю. У него десятки людей, а ты совсем один.

- Обговорю с отцом, как выманить этих гадов на поверхность - а там их сцапает стража. - Иттан коснулся губами лба Таи. Голос его звучал убедительно. - Отдыхай, скоро буду.

Поверила. Вот дура!

Время шло, а Иттан не появлялся. Тая выглядывала в окно и прислушивалась к шагам, но знакомых среди тех не было. Пыталась уснуть - проснется, а он уже рядышком, греет макушку своим дыханием, - но не могла. Ворочалась, накрывалась с головой подушкой.

Над головой тикали зачарованные магией часы, мешая сосредоточиться.

Тая вскочила с постели и наскоро оделась. Вышла из убежища-комнаты и двинулась по затихшему сонному дому. На непривычно пустой кухоньке попила воды и закусила одиноким пирожным. Увидь её кухарка, бухнулась бы в обморок - будущая графиня не должна с упоением поедать вчерашнюю булку; это моветон! Но Тае нравилось слово "моветон", а ещё больше нравились подсохшие пирожные. Она посидела в пустой столовой. И собиралась воротиться в постель, но ноги сами принесли в библиотеку.

Только рядом с книгами Тае было спокойно, и не дрожали руки.

Буквы свои, родные, понятные.

Она зажгла свечу и вытянула наугад книгу в ярко-алой обложке. С трепетом провела по корешку. Скользнула внутрь страниц кончиками пальцев, будто под одежду любимого мужчины.

Буквы приветствовали её.

Тая хотела увидеть будущее, но к ней постучалось прошлое. Оно ударило по глазам - не пришлось даже вчитываться и напрягаться.

...Посреди зимнего леса петляет короткостриженная темноволосая девушка в пышном подвенечном платье. За ней не то плывет, не то идет по воздуху нагая женщина, объятая пламенем. Девушка ступает на тончайший лед, сковывающий лесное озеро. Женщина тянется за ней. Секунда, в которую вроде бы не происходит ровным счетом ничего, но лед трескается паутинкой. Девушка идет ко дну, и женщина - за ней следом.

Образ меркнет и загорается вновь.

Та же девушка, вымокшая до нитки, но прямая точно проглотившая кол. Тот же лес. С ней - двое мужчин. Первый похож на разбойника: и прищуром, и движениями, и серьгой в ухе. Второй темноволос, величественен и суров. Есть в нем что-то, что заставляет задерживать дыхание. Стать. Мощь. Сила.

Людская армия надвигается с востока. Не люди! Мертвецы! Их лица разъедены гниением. Их движения обрывисты. Они подволакивают ноги, скрипят желтыми зубами. Девушка сжимает ладонь темноволосого мужчины, и тот дарит ей прощальный поцелуй.

Картинка расплывается, позволяя родиться следующей.

Девушка и мужчина. А впереди кто-то третий, чужой, злой и беспощадный. Позади - незнакомая Тае женщина.

Нет, знакомая! В ней смутно проглядываются черты Леневры Рене, матери Рейка.