Читаем Что будет дальше? Искусство превращать истории в сценарии полностью

И вот я размахиваю руками, пытаясь активировать сенсоры, а часы-то тикают. Меж тем вода с рук уже накапала на брюки. И теперь кажется, будто я обмочился. Отлично. Полторы сотни человек должны прийти и кивать в такт моим мудрым изречениям, но вместо этого все будут думать: «Он что, реально описался?» Плюс у меня вспотели ладони. А организатор хочет пожать мне руку. Теперь он подумает: «Оратор не только обмочился, но и напуган до смерти. Да он просто страдающий недержанием невротик». Неужели я хочу, чтобы меня воспринимали имен но так? Разумеется, нет. Я хочу казаться человеком достойным, уверенным, в меру культурным и дружелюбным, но не заискивающим. Впрочем, постойте-ка. И это моя мотивация? То есть смысл всего, что я делаю по жизни, в том, чтобы казаться крутым? Неужели я правда настолько поверхностный, настолько нарциссичный человек? Да они же за секунду поймут, что я из себя представляю. Вот почему я ненавижу выступать. Почему я вообще все время попадаю в такие ситуации?

Так что к тому моменту, как я добрался до сцены, у меня было предостаточно Основы, о которой можно рассказать слушателям. Интересно, что собравшиеся в зале смеялись практически везде, где нужно. Суть, конечно, была не в том, чтобы рассказать анекдот, а в том, чтобы исследовать все эти моменты на предмет Основы. Подобные ситуации случаются сплошь и рядом. Простая дилемма – следовать указаниям навигатора или инструкциям организаторов – едва ли кажется примечательной. Но что, если немного повысить ставки? Вести мне свой отряд вдоль оврага, как приказывает командир части, или воспользоваться советом местного жителя, отлично знающего эти края? Какую песню спеть – ту, которую велит продюсер, или ту, в которую верю лично я?

Кстати, быть может, мистер Бин и ухватил суть хохмы с сушилкой для рук, но осталось множество других историй о том, как люди чувствуют себя глупо, неловко или неподобающе, не говоря уже о тех случаях, когда герой на краткий миг нечаянно осознает лихорадочные махинации собственных демонов и в ужасе отшатывается, осознав неведомое и испытав отвращение.

Еще упражнения

Возвращаясь к тому, что вы записали в прошлом разделе. Просмотрите написанное. Углубитесь в этот текст. Посмотрите, в чем его Основа. Теперь сами станьте героем, перейдя от первого лица к третьему. И поддайте огоньку. Измените контекст. Повысьте ставки. Вместо продуктового магазина отправляйтесь на борт звездолета, в зону вооруженного конфликта, в казино. Если ехали отправить письмо, пусть ваш персонаж отправится на поиски Ковчега, Святого Грааля, спрятанного клада, потерянной любви. Экспериментируйте. Привыкайте играть с Основой. Повертите ее в руках. Понюхайте.

Если не можете поиграть, как только записали, дождитесь другого момента. Если хотите, воспользуйтесь примерами из моей поездки в колледж. Подумайте о детстве и о том, как проходит жизнь; о том, кем мы отчаянно пытаемся казаться в глазах других, хотя этот образ не соответствует действительности. Подумайте, каково оспаривать противоположное мнение. Покрутите эту мысль. Какая история у вас получится? Какие вопросы она затрагивает?

В самом начале мы сказали, что разница между обычным и драматичным моментами заключается в том, что в драме есть некий смысл. Безусловно, чем больше мы присматриваемся даже к самым обычным мгновениям жизни, тем больше смысла в них обнаруживаем, – точно так же глаз иллюстратора улавливает простой ящик на столбе. Возможно, в конечном счете окажется, что обыденных моментов не существует вовсе. Смысл есть во всем. Если судить так, все в этом мире являет собой Основу. Однако то, что именно вы замечаете, вертите так и сяк в руках, а потом суете в карман – на будущее, – зависит только от вас.

Исследование (искусство собирательства)

Хотя в основном мы собираем Основу, наткнувшись на что-то интересное в повседневной жизни – например, когда совсем рядом происходят катастрофические события, с которыми мы сталкиваемся нос к носу, – нет абсолютно ничего зазорного в том, чтобы организовать условия для охоты на Основу. Самым очевидным примером являются путевые заметки. Автор путевых очерков, никогда не бывавший в местах, о которых пишет, вряд ли сможет создать полезный и убедительный текст. Но такой автор и не ждет, когда представится подходящая возможность. Он бронирует билет на самолет и пакует сумку. Заметив, что Основа не бросается вам под ноги или что вы стали настолько невосприимчивы к происходящему вокруг, что уже не можете разглядеть ее при всем желании, сделайте что-нибудь.

Перейти на страницу:

Все книги серии Мастер сцены

От идеи до злодея. Учимся создавать истории вместе с Pixar
От идеи до злодея. Учимся создавать истории вместе с Pixar

Студия Pixar известна на весь мир своим умением рассказывать истории. Каждый из нас переживал за маленькую девочку, попавшую в настоящую Корпорацию монстров; за юного Молнию Маккуина, мечтающего стать легендой гоночного спорта; за робота ВАЛЛ-И, готового пожертвовать собой ради спасения любимой; и, конечно, за шерифа Вуди и Базза Лайтера, которые уже много лет учат детей умению дружить. Эта книга – сборник секретов повествования работников студии, основанных на вышеупомянутых мультфильмах. Каждая глава раскрывает один из аспектов сторителлинга, которые будут полезны всем, кто хочет рассказывать свои истории. Вы узнаете, как создать живой конфликт и заставить его работать, как добиться того, чтобы твой персонаж не стоял на месте, а развивался и как заставить зрителя дойти с героем до конца. Все эти, а также другие секреты подарят вам вдохновение на создание собственной истории и помогут начать этот путь!

Дин Мовшовиц

Кино / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Прочее
Создание музыки для кино. Секреты ведущих голливудских композиторов
Создание музыки для кино. Секреты ведущих голливудских композиторов

Музыка в фильме является одной из основополагающих его частей: именно она задает тон повествованию на экране и создает нужную атмосферу. Большая часть музыки остается в фильмах, но есть шедевры, перешагнувшие через экран и ставшие классикой. В этой книге собраны интервью с самыми известными голливудскими кинокомпозиторами, имена которых знает каждый киноман. Ханс Циммер, Александр Десплат, Говард Скор, Брайан Тайлер, Том Холкенборг – все они раскроют секреты своего мастерства, расскажут о том, где найти вдохновение и на каком этапе производства фильма они подключаются к процессу. Благодаря этому вы узнаете о том, как писалась музыка к самым известным фильмам в истории – «Король Лев», «Гарри Поттер», «Властелин колец», «Перл Харбор», «История игрушек», «Безумный Макс» и многим другим. Отличный подарок для меломанов и любителей кино!В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Мэтт Шрадер

Кино / Научпоп / Документальное

Похожие книги

Похоже, придется идти пешком. Дальнейшие мемуары
Похоже, придется идти пешком. Дальнейшие мемуары

Долгожданное продолжение семитомного произведения известного российского киноведа Георгия Дарахвелидзе «Ландшафты сновидений» уже не является книгой о британских кинорежиссерах Майкле Пауэлле и Эмерике Прессбургера. Теперь это — мемуарная проза, в которой события в культурной и общественной жизни России с 2011 по 2016 год преломляются в субъективном представлении автора, который по ходу работы над своим семитомником УЖЕ готовил книгу О создании «Ландшафтов сновидений», записывая на регулярной основе свои еженедельные, а потом и вовсе каждодневные мысли, шутки и наблюдения, связанные с кино и не только.В силу особенностей создания книга будет доступна как самостоятельный текст не только тем из читателей, кто уже знаком с «Ландшафтами сновидений» и/или фигурой их автора, так как является не столько сиквелом, сколько ответвлением («спин-оффом») более раннего обширного произведения, которое ей предшествовало.Содержит нецензурную лексику.

Георгий Юрьевич Дарахвелидзе

Биографии и Мемуары / Искусствоведение / Документальное
Дягилев
Дягилев

Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) обладал неуемной энергией и многочисленными талантами: писал статьи, выпускал журнал, прекрасно знал живопись и отбирал картины для выставок, коллекционировал старые книги и рукописи и стал первым русским импресарио мирового уровня. Благодаря ему Европа познакомилась с русским художественным и театральным искусством. С его именем неразрывно связаны оперные и балетные Русские сезоны. Организаторские способности Дягилева были поистине безграничны: его труппа выступала в самых престижных театральных залах, над спектаклями работали известнейшие музыканты и художники. Он открыл гений Стравинского и Прокофьева, Нижинского и Лифаря. Он был представлен венценосным особам и восхищался искусством бродячих танцоров. Дягилев полжизни провел за границей, постоянно путешествовал с труппой и близкими людьми по европейским столицам, ежегодно приезжал в обожаемую им Венецию, где и умер, не сумев совладать с тоской по оставленной России. Сергей Павлович слыл галантным «шармером», которому покровительствовали меценаты, дружил с Александром Бенуа, Коко Шанель и Пабло Пикассо, а в работе был «диктатором», подчинившим своей воле коллектив Русского балета, перекраивавшим либретто, наблюдавшим за ходом репетиций и монтажом декораций, — одним словом, Маэстро.

Наталия Дмитриевна Чернышова-Мельник

Биографии и Мемуары / Искусствоведение / Документальное