Что будет дальше? Искусство превращать истории в сценарии

Согласно предложенной нами аналогии с бананом, все компоненты истории лишь дополняют друг друга. В этом случае мотив в той же степени воплощает историю и тему, как, скажем, визуальное оформление. Это не значит, что каждый отдельный предмет должен нести некое эзотерическое значение. Если персонаж сел в трамвай, трамвай этот вовсе не обязательно представляет собой мощный образ космических перемещений, которые приводят в движение галактики. Зато если герой вынужден бежать, чтобы успеть на него, или ждать в очереди, или проталкиваться мимо людей, которые тоже садятся в трамвай, или копаться в карманах в поисках мелочи, или нервно поглядывать по сторонам, потому что ему непривычно находиться так близко к незнакомым людям… это уже о чем-то говорит. Если же нет, значит, трамвай – это просто трамвай. Если подобных «простых» вещей станет слишком много, история начнет оседать под гнетом бессмысленности.

Однажды мне пришлось выступить режиссером на досъемках сериала BBC, после того как оказалось, что после чернового монтажа он так и не принял внятные очертания. Для этого надо было написать несколько дополнительных сцен, чтобы связать весь материал воедино. В одной из них был напряженный разговор на крыльце дома. Мы с актерами пробежались по тексту, и я обернулся в поисках камеры, которая почему-то оказалась в конце подъезда к дому. Когда я спросил, что она там делает, главный оператор заявил, что хочет снимать сцену через кусты роз. «Мы приехали сюда не для того, чтобы снимать цветы!» – проворчал я. Съемочная бригада придвинулась ближе к актерам. Первый помощник режиссера наклонился ко мне и прошептал: «Слава богу, хоть кто-то дал ему отпор». Он добавил еще пару крепких словечек, но я их опущу. Суть в том, что розы не привносили в эту сцену ровным счетом ничего. У них не было четкой цели, а результатом стала бы жуткая мешанина случайных кадров, сбивающая всех с толку.

Фильм «Охота Ханта», сценарий которого написали Ричард Шепард (который также выступил режиссером) и Скотт Андерсон, – довольно короткая история с отличным актерским составом. Но фильм вышел невыразительным и получил плохие отзывы. Одна из проблем заключается в том, что его мотивы абсолютно случайны. Все начинается с уличного сражения. Гремят выстрелы и взрывы, а персонаж Ричарда Гира меж тем пытается вспомнить, куда сунул сигарету. Возможно, эта сцена должна была показать нам, какой он крутой, немного эксцентричный, привыкший к опасностям парень. Вот только ничто больше не возвращает нас к этому моменту, а сам он не добавляет никакого смысла. Это грохот с целью привлечь наше внимание. Но не мотив. Затем фильм превращается в одно сплошное бесцельное хождение туда-сюда, так и не затрагивая истинный смысл Основы, поскольку его хаотично бросает от комедии к экшену, затем к социальной повестке, к любовной линии – и снова по кругу.

Упражнение

Посмотрите несколько сцен любого фильма без звука. Что дают нам слова? Какая часть истории рассказывается с помощью визуальных образов, ракурсов камеры, цветовой гаммы, выражения лица, жестов и костюмов? Если фильм хоть немного хороший, ответ – огромная.

Мы уже видели, насколько важно выстроить придуманный вами мир. Все в нем, включая главных героев, их потребности, желания, неуравновешенность и поступки, рождается из этого мира. Наоборот не бывает. Аналогичным образом каждый предмет также является частью этого мира. Быть может, это до боли очевидно, но, как мы уже видели, скажем, на примере «Охоты Ханта», здесь тоже все может пойти под откос. Быть частью этого мира – значит быть частью вертикальной конструкции. Машина не просто так привозит персонажа из одного места в другое. Марка и модель машины, ее состояние, свешивается ли что-нибудь с зеркала (игральные кости, плюшевый мишка, распятие, освежитель воздуха…), какая музыка в ней играет, с какой скоростью едет водитель – все это уходит корнями в историю, которая в свою очередь уходит корнями в тему. Подумайте: житель итальянской деревушки двадцать первого века вряд ли полезет в «Кадиллак», если только это не фильм «Монти Пайтона».