Что будет, то будет

— Профессор, я… я не могу этого обещать, — еле выдавил Северус. Инстинктивная радость, вызванная неожиданным спасением, уже схлынула, и осознание действительности понемногу возвращалось. — Вы же и сами знаете, что моя жизнь невыносима. И так будет всегда…

— Ну… Северус… Ты можешь быть счастлив, занимаясь любимым делом, разве нет? — мягко сказал Лэнс. — С твоим умом ты достигнешь небывалых высот. Я уверен, что магический мир будет однажды благодарен тебе за то, что ты передумал, — попытался пошутить профессор.

— Но как я буду жить… без вас? — очень тихо прошептал Северус, и сердце его болезненно сжалось при одной мысли об этом.

— А ты не подумал, как бы я жил без тебя? — отозвался Лэнс, сжав его еще крепче. Северус внезапно почувствовал, как ему уютно в этих объятьях. «Еще, еще, хотя бы немножко… пусть это продолжается подольше», — мелькала неотвязная мысль. Но снег под ним постепенно превращался в мокрую кашу, а по ногам разливалась новая волна холода.

— Отпустите меня, по… пожалуйста, — неохотно сказал Северус, у которого уже зуб на зуб не попадал. — Я обещаю…

Лэнс осторожно отпустил его, словно боялся, что Северус опять кинется с башни, едва он ослабит хватку. Встав, Лэнс помог подняться и Северусу, а потом поднял свою палочку, лежащую невдалеке (заклинание Инкарцеро давно перестало действовать: веревки медленно растаяли в воздухе), и осушил их одежду.

— Пойдем отсюда немедленно, а то простудимся, — твердо заявил Лэнс. Северус молча кивнул.

Они направились вниз. И вот — та же винтовая лестница, те же ступени, только теперь не подъем, а спуск. А он‑то думал, что идет по ней последний раз… Нет, какой он все‑таки был идиот… Северус растирал окоченевшие руки и думал, что больше никогда не сможет посмотреть в глаза профессору Лэнсу. Уж очень это все походило на глупую демонстрацию… Оставалось надеяться, что профессор так все же не думает.

— Не забудь сумку, — напомнил Лэнс.

***

Выйдя из башни, Северус нерешительно сказал:

— Ну, это… я…

— Что, собрался смыться? — проницательно заметил профессор. — Опять будешь меня избегать? Нет уж, сейчас мы пойдем ко мне в кабинет и обо всем подробно…

— Что здесь происходит, профессор Лэнс? — перебил его холодный голос профессора МакГонагалл.

Северус и Лэнс моментально обернулись к ней с одинаково виноватыми выражениями лиц. Теперь Лэнс как никогда был похож на нашкодившего студента.

— А что?

— Я видела, как вы выходили из Астрономической башни! — сердито сказала МакГонагалл. — Так в чем дело? Вы оба прекрасно знаете, что туда подниматься разрешено только на уроки!

— Правильно! — сказал Лэнс. — Я шел по коридору и вдруг увидел, что Снейп заходит внутрь. Разумеется, я пошел за ним, догнал и вернул! («И ведь почти не врет!» — с некоторым восхищением подумал Северус.)

— И что же вы там забыли, мистер Снейп? — осведомилась МакГонагалл. — Ваш поступок заслуживает наказания!

— Разумеется, профессор МакГонагалл, полностью с вами согласен! — вмешался Лэнс. — Я как раз и назначал ему наказание, когда подошли вы, верно, мистер Снейп?

Северус кивнул. МакГонагалл сдвинула брови и поджала губы, строго уставившись на Лэнса. Очки ее грозно сверкнули.

— Не забывайте, Лэнс, что вы не декан Слизерина!

— А вы не забывайте, профессор, что я окончил школу уже пятнадцать лет назад! — Казалось, Лэнс тоже начинает сердиться.

МакГонагалл смерила его уничтожающим взглядом, и Северус вдруг подумал, как, должно быть, странно они смотрятся со стороны: оба какие‑то потрепанные, взволнованные, а у Лэнса на светлой мантии еще и грязные разводы…

Словно подумав о том же, Лэнс сделал безуспешную попытку пригладить волосы и уже более спокойным тоном спросил:

— Так что, профессор МакГонагалл, мы можем идти?

— Конечно, профессор Лэнс, как я могу вам препятствовать? — сухо отозвалась она. — Только прошу вас, будьте благоразумны… это вас обоих касается.

До самого того момента, как они скрылись за углом, Северус спиной чувствовал взгляд профессора МакГонагалл.

***

Тени факелов метались по стенам. Солнце наконец‑то пробилось из‑за туч, и его лучи осветили галереи, каменные плиты пола и рамы портретов. Подул холодный ветер, который нес собой неуловимый запах — Северусу показалось, что это запах тающего снега, и он даже не успел подумать, что снег, в общем‑то, не пахнет. Его мир перешагнул границы реальности, и то, что раньше казалось абсурдным, теперь вдруг стало возможным, живым, а то, что было логичным, теперь выглядело смешным и нелепым. Они бежали по коридорам, и Северус почти не обращал внимания на озадаченные взгляды, которыми их провожали редкие встреченные ими ученики. Лэнс пробежал прямо сквозь Кровавого Барона, не удосужившись его обогнуть. Тот обернулся и возмущенно проговорил:

— Ну, знаете ли, профессор…

Но отвечать уже было некому — Лэнс и Северус уже исчезли за столь своевременно открывшимся поворотом. На удивление быстро выстраивались лестницы, коридоры одновременно казались длиннее и короче, чем прежде: они двигались очень быстро, но Северусу казалось, что они давно должны были быть на месте.

Наконец они остановились перед дверью.