Что будет, то будет

Вечером Северус пошел на окклюменцию, пытаясь как можно сильнее сосредоточиться и собраться с мыслями. Он тренировался всю неделю, и теперь был уверен, что у него должно получиться куда лучше, чем в прошлый раз. Переступив порог кабинета, он удивился — Лэнса там не было, хотя дверь была открыта. Он уже собирался развернуться и уйти, но тут в кабинет резким шагом вошел профессор.

— Простите, мистер Снейп, я немного задержался в учительской… — профессор прислонился к столу. — Итак, начнем?

— Почему вы не спрашиваете, готовился я или нет? — нахмурился Северус.

— А вот сейчас и выясним! — ответил Лэнс.

Он взмахнул палочкой, и Северус слегка пошатнулся от внезапного потока направленной на него волшебной силы. Само собой, приготовиться как следует Северус не успел, однако он был подсознательно готов к этой минуте, и поэтому смог выбросить обрывки мыслей из головы. Звенящая пустота воцарилась в ней, и он был уже готов обрадоваться, как в окно кабинета Лэнса постучала сова. И сразу перед мысленным взором Северуса замелькал ряд образов: в окно Большого зала влетает грязно–серая сова, она роняет письмо перед ним, тогда еще первокурсником, на стол, но проходящий мимо Поттер выхватывает его и бесцеремонно распечатывает… «Посмотрите, Нюниусу пишет мамочка… она спрашивает, не обижает ли его кто‑нибудь… и есть ли кому вытирать его сопливый носик…»

Внезапно все прекратилось. Он снова стоял на ковре в кабинете Лэнса, который в этот момент был занят тем, что открывал окно, впуская сову.

— Очень хорошо, — сказал он, задвигая щеколду рамы с частым переплетом. — В принципе, я ожидал чего‑то подобного, но… не могу не выразить вам своего восхищения. Уверен, что вы из‑за этого не станете расслабляться, — улыбнулся Лэнс.

Северус хмыкнул. Сова на столе ухнула, взъерошив перья и зацепив чернильницу Лэнса. По стопке пергаментов растеклась темно–синяя лужа.

— Зря вы так, — заметил Лэнс, очищая пергаменты взмахом палочки и отвязывая письмо от совиной лапки. — Окклюменция — очень сложная наука. Я, по–моему, это уже говорил. Не стоит так легкомысленно относиться к своим успехам — этим вы обесцениваете не только тех, кто не может добиться чего‑то подобного, но и себя самого.

Северус сузил глаза, но сказать ничего не успел.

— Простите, я, возможно, выразился необдуманно резко, — Лэнс опустил глаза, вертя в руках конверт. — Но я действительно просто обязан научить вас правильно себя оценивать — это мой долг как преподавателя.

Северус молчал, глядя исподлобья. Лэнс, очевидно, понял, что он ждет продолжения, поэтому сел в кресло, указал Северусу на другое, и, так как Северус остался стоять со скрещенными на груди руками, начал вновь:

— Нет, не подумайте, я не хочу сказать, что со стороны виднее и так далее, но для правильной самооценки очень важно знать чужое мнение…

— Смею надеяться, у меня правильная самооценка, — холодно сказал Северус. — А то, что про меня думают эти… студенты нашего доблестного факультета, меня совершенно не волнует. Не говоря уже об остальных.

Лэнс, казалось, что‑то про себя отметил. Он молча кивнул, поставил локти на подлокотники кресла и сложил ладони так, что кончики пальцев сомкнулись.

— Что ж, пожалуй, нам следует продолжить занятие. Мои замечания: вы позволяете эмоциям брать верх над собой. Именно это пробивает в вашей защите… Нет–нет, не спешите, — Лэнс предупредил реплику Северуса. — Вы должны не отказываться от ваших эмоций, а научиться их контролировать. Это ясно?

— Совершенно.

Северус постарался вложить в свой ответ ровно столько иронии, чтобы не разозлить Лэнса и одновременно дать ему понять, что с ним не следует обращаться, как с каким‑нибудь Долишем.

— Я рад, — чему‑то улыбнулся Лэнс. — Продолжим.

Профессор встал, направил палочку на Северуса, и он вновь почувствовал вторжение в свое сознание. Он неожиданно для самого себя представил зиму, заснеженные равнины, поземку… Холод и пустота — то, что нужно, чтобы «заморозить» того, кто пытается проникнуть извне. Снег сыпал медленно и тихо. Вдруг зазвенели бубенчики, и десятки саней понеслись по льду озера к Хогсмиду. «Три метлы»… Лэнс за стойкой о чем‑то разговаривает с профессором Вектор… Северус напрягся, пытаясь переключиться на другое — вот он на втором курсе получает снежком от Эванс и уже собирается высказать ей все, что о ней думает, но она прикрывает рот ладошкой, а потом весело вскрикивает: «Прости, Снейп, я метила не в тебя!» — и тут же рот ей затыкает снежок, пущенный рукой ее подруги Белби… А он, Северус, испытывает странное разочарование…

— Уже лучше!

Северус поморщился, надеясь, что Лэнс не успел заметить себя в его воспоминаниях, но в то же время понимая, что эти надежды тщетны.

— Еще раз!

Северус сжал зубы. Перед его глазами мелькнула вспышка, похожая на молнию, и вот он видит себя, маленького, дрожащего под одеялом от лихорадки; за окном бушует гроза, а мама, которой в темноте почти не видно, гладит его по голове и что‑то шепчет на ухо.

— Ну, пожалуй, на сегодня хватит, — вздохнул Лэнс, собираясь подняться.

— Нет, — четко выговорил Северус.

Лэнс удивленно поднял брови: