Что будет, то будет

Дверь, скрипнув, отворилась, и они оказались внутри. Уютно полыхал камин, и в зале было совсем еще мало народу. Лэнс пошел к стойке, а Северус занял место недалеко за столиком у окна.

За стойкой на фоне огромных деревянных бочек суетилась полная женщина в кружевном переднике.

— Розмерта! Розмерта!!! — крикнула она.

Из‑за низенькой двери выглянуло миловидное личико официантки, обрамленное светлыми кудрями.

— Да, мам?

— Чего ты там копаешься? Прими заказ!

— Сию минуту! Слушаю? — обратилась она к Лэнсу, улыбаясь и накручивая на палец прядь волос.

— Два сливочных пива, фрёкен, — улыбнулся Лэнс в ответ.

Розмерта кивнула, а Лэнс направился к Северусу. Тот поспешил отвернуться, но краем глаза заметил, как Лэнс подошел к столику и сел на стул с резной спинкой, а затем поставил локти на столешницу, сцепив руки в замок и подперев ими подбородок. Он внимательно смотрел на него, Северуса, и Северус тоже повернулся. Он хотел заметить, что здесь гораздо теплее, чем снаружи, но тут подошла Розмерта с подносом, на котором стояли пенные кружки. Она грациозно поставила их на стол и еще раз улыбнулась Лэнсу.

— Ваше пиво, — сказала она. — Только что сварено! Самый лучший мед, уж вы поверьте! Вы правильно сделали, что выбрали этот столик в такую холодную погоду — он довольно близко к камину и далеко от двери. К тому же, здесь не так шумно.

— Вы что, про все столики так говорите? — не удержался от язвительного комментария Северус.

Розмерта на миг смутилась, но потом улыбнулась снова:

— Они действительно все хороши… В своем роде.

Она развернулась на каблучках и скрылась в подсобке.

— Милая девушка, — заметил Лэнс.

— Да? — насупился Северус. — Не заметил.

Лэнс почему‑то рассмеялся. Северус нахмурился еще больше, но тут Лэнс поднял кружку и ударил ей о кружку Северуса.

— За твои успехи, — сказал он. — Ну, так на чем мы остановились?

— На…

— Ой, нет, только не про Фаренгейта, прошу тебя! — замотал головой профессор. — Лучше расскажи мне, какое новое заклинание ты придумал?

— А откуда вы… Ах, да, легилименция.

— Нет, — Лэнс на секунду замолчал и вновь продолжил: — Я просто подумал, что ты уже должен был придумать столько нового — ведь с твоими необычайными способностями не может быть иначе.

— Некоторые не обладают схожими способностями, и тем не менее все в восторге от их улыбок от уха до уха и кружевных передничков… — Северус еще не окончил фразу, но уже пожалел о том, что сказал. Он потупился и почувствовал, что краснеет, но в этот момент дверь распахнулась, и в трактир ворвалась шумная и многочисленная компания: Фрэнк Лонгботтом со своей подружкой Алисой, Прюэтты и еще добрая половина Гриффиндора. К счастью, среди них не было ни Поттера, ни его приятелей.

— Эй, Розмерта, милашка! — крикнул через весь зал Фабиан Прюэтт. — Пива на всех!

Его поддержали дружными одобрительными возгласами. Под шумок Лонгботтом схватил прядь волос Алисы, нежно поцеловал и тут же покраснел.

— Хорошо еще, что сливочное пиво не крепкое, — заметил Лэнс. — А то у нас возникли бы определенные проблемы…

Северус кивнул, а про себя подумал, что дисциплина в Хогвартсе и правда хромает.

— Послушай…

Северус поднял глаза. От выпитого пива и пламени камина ему стало жарко.

— Так ты мне не открыл свой секрет, — глаза Лэнса сверкнули в полутьме.

— Какой? — осторожно спросил Северус. «Так, не думать о том, кто отрастил Блэку ослиные уши, о том, кто подсунул Бранящееся перо Поттеру на контрольную, и о том…»

— Я про новости в твоей жизни! Ну, не хочешь — не рассказывай… — Лэнс откинулся назад, небрежно положив локоть на спинку стула.

— Нет, я… Я придумал новое заклинание, — Северус оживился. — Принцип его действия в том, что оно помогает разговаривать, не опасаясь быть услышанными.

— Очень кстати, — заметил Лэнс.

Северус смутился, но тут же продолжил:

— Нужно произнести «Оглохни», и у всех будет ощущение, что в ушах шумит.

— А как же разговаривать? — удивился Лэнс, придвинувшись поближе. Ножки стула скрипнули.

— Ну, тот, кто произносит, должен подумать о том, с кем он хочет поговорить, — объяснил Северус. Неожиданно он почувствовал себя очень уютно: в очаге гудело пламя, по жилам струилось тепло, и…

— Вот как? Интересно, — на щеках Лэнса появился румянец, вызванный, видимо, этим жаром и напитком. — Но тебе не кажется, что это несколько… негуманно?

— Что? — удивился Северус.

— Ну… Неприятные ощущения… — Лэнс слегка нахмурился.

— Да какие неприятные ощущения! — отмахнулся Северус. — В ушах пожужжит и все! Они и не заметят. Хотите, попробуем?

— Ну, я сильно сомневаюсь, что это будет педагогично…

Северус прикусил губу. Лэнс чуть наклонился вперед и негромко добавил:

— А вообще идея интересная.

Северус зарделся.

— Послушайте, профессор, — начал он, водя пальцем по кромке столика. — Может, нам пора уже приступить к изучению легилименции?

— D’accord[10], Северус, и мы обязательно попробуем. Но не сейчас. Тебе стоит еще немного потренироваться в окклюменции. Хотя, знаешь, я очень доволен твоими успехами.

Северус недовольно скривился. На лице Лэнса мелькнула тревога.