Что было – то прошло (ЛП)

Она колеблется, но подносит воду к губам. Как только она закончила, я нежно обнимаю ее лицо, касаясь ее губ своими губами. Нежное прикосновение ее ко мне похоже на колыбельную, погружающую меня в тяжелый сон.

Ее руки возвращаются к нежным поглаживаниям вниз по моей груди. Затем ее глаза замечают мою выпуклую эрекцию, и эти длинные пальцы очерчивают очертания моих боксеров.

— А ты?

— Когда я получу тебя, Эйвери, это будет потому, что ты будешь просить меня.

Ее глаза загораются весельем, и она кривит нижнюю губу, более пухлую, чем верхняя, под твердым сжатием зубов.

— Просто чтобы ты знал, я не умоляю.

— Мы посмотрим на это.

Я нежно целую ее в нос, словно бабочка, нежно приземлившаяся на их любимый цветок, и ее озорной взгляд сменяется звонким зевком.

Моя сонная львица.

Я снова беру ее на руки, и она легко обхватывает меня руками.

— Это первая дверь, — шепчет она.

Я несу ее в спальню и укладываю на одеяло.

— Лука?

Ее голос такой нежный, ее лоб согревает каждую клеточку моих внутренностей. Я падаю на кровать рядом с ней, натягивая разноцветные простыни на нашу голую плоть.

— Хм?

— Возможно, это моя любимая игра.

Я улыбаюсь этим словам и притягиваю ее ближе к себе. — Моя тоже.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

ЭЙВЕРИ

Лука Наварро в моей постели.

Эйвери: 1 — Лука: 1

Я давно сбилась со счета в оценочной карточке, которую держала. Но сейчас, я думаю, мы оба заслуживаем балла на равных.

Я осторожно поднимаю одну из своих простыней с изображением морских коньков, обернутых вокруг его большого тела, и заглядываю под нее.

Голый Лука Наварро в моей постели.

Эйвери: 2 — Лука: 1

Ревущий жар заливает мои щеки.

Думаю, шесть кубиков кубиков из колледжа никуда не делись.

Рука Луки вытягивается из-под наших общих одеял в поисках моего тела на кровати. Я осторожно выкатываюсь из зоны его поиска, стараясь не разбудить его от глубокого сна. Я подхватываю его брошенную рубашку, натягиваю пару чистых трусиков и на цыпочках пробираюсь в гостиную.

Я так рада, что мне удалось содержать свою комнату в чистоте после моего последнего сеанса расхламления.

Болезненность все еще сковывает мои мышцы после прошлой ночи, когда я натягиваю на себя огромную рубашку на пуговицах. Короткие вспышки нашего неутолимого голода прокручиваются в моей голове.

Мое тело никогда, никогда так аккуратно не разбирали и так тщательно не собирали обратно. Он дал мне свободу отпустить его прикосновение, привязанный к нему как к моей страховочной сети. Лука вырывал волны удовольствия из моего тела, как будто все они принадлежали ему.

Я спотыкаюсь на кухне, но ощущение его рук, отпечатавшихся на моем теле, преследует меня. Небольшой синяк на моей больной лодыжке лишь слегка болезненный после прошлой ночи. Я наполняю высокий стакан воды, который Лука дал мне прошлой ночью, и пью освежающе прохладную жидкость.

Дверь Лили приоткрыта, висит там же, где и прошлой ночью, и я благодарна, что мне не пришлось перепутать восторженные крики, доносящиеся из квартиры, с жестоким убийством.

Мое горло все еще горит от моих громких криков.

Во мне теплеет непреодолимое желание сделать что-нибудь хорошее для Луки. Я ищу в своих шкафах пакет с кофейными зернами, но моя удача заканчивается. Лили, должно быть, закончила сумку вчера.

Как правило, я хорошо разбираюсь в кухне, поэтому я ввожу рецепт орчаты в строку поиска своего телефона и получаю множество результатов. Я просматриваю каждый из них, ища тот, который не требует замачивания риса на ночь.

Хорошо, так что это, безусловно, не будет на вкус как то, что мы ели прошлой ночью.

Надеюсь, он оценит мою попытку, тем более, что выпивка вчера сделала его таким счастливым.

Я делаю все возможное, чтобы собрать большинство ингредиентов, которые у меня есть, и вытащить надежный блендер, который я купила на распродаже три года назад.

Сладкие запахи корицы и ванили наполняют кухню. Я пытаюсь заменить замоченный рис на зерно быстрого приготовления, лежащее в моей кладовой, и заменить указание рецепта на сгущенное молоко оставшимся пакетом овсяного молока в моем холодильнике.

Хорошо.

Нервы успокаиваются в моей груди.

Это точно будет не правильно.

Но я цепляюсь за свое желание, чтобы эта любительская версия была не самой плохой вещью в мире.

Прежде чем включить блендер, я заглядываю в свою комнату. Лука растянулся на моей кровати, из-за чего матрас размером с королеву кажется крошечным под его большим телом. Моя подушка спрятана ниже его плеча. Взлохмаченные волосы согревают меня.

Я легко могла привыкнуть видеть его таким.

Я закрываю за собой дверь и медлю, когда возвращаюсь на кухню, не желая его будить. Но приступ голода в моем желудке заставляет меня нервничать в поисках пищи.

Это не может быть так громко.

Я нажимаю кнопку, и ингредиенты начинают распыляться у меня на глазах.