Что было – то прошло

Олли вытаскивает из бумажника пятидолларовую купюру и подходит к Луке, прежде чем положить хрустящую купюру в карман брюк Луки. Олли что-то шепчет ему, и глубокие брови Луки внезапно складываются в заученную линию. Он выглядит так, как будто собирается разорвать моего друга на куски. Но прежде чем я успеваю вмешаться, Лука взрывается смехом, притягивая Олли в дружеское — ну, я уверена, что полуобъятие считается дружеским по меркам Луки — объятием.

Сотрудники Plastech и ORO толпятся на кухне, пока мы все наливаемся кофеином. Какие бы нервы ни остались в моем животе, они рассеиваются, когда я делаю глубокий вдох, наслаждаясь моментом, который хочу длиться вечно.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

ЛУКА

Мне наконец удается оторвать напряженные глаза от ярких экранов передо мной.

9:00 вечера

Я вздыхаю.

Еще одна длинная ночь с тех пор, как Джоанна уехала чуть больше недели назад. Это единственное время, которое я могу посвятить своей реальной рабочей нагрузке в качестве главного операционного директора, не совмещая обязанности на уровне генерального директора. Принимать стратегические звонки Джоанны и представлять себя нашему обширному списку высокопоставленных инвесторов оказалось трудоемким делом. Я мог бы закончить раньше, если бы не провел несколько часов, подрабатывая новым офисным бариста.

Спи лучше, приходи сегодня вечером.

Я развязываю галстук, стягиваю его с шеи, бросаю в сумку и отключаю ноутбук. Я составляю в уме список писем, которые мне еще нужно отправить. Но мой разум намерен остаться с Эйвери.

Радостное выражение ее лица, когда она увидела эту нелепую кофемашину, навсегда врезалось мне в память. Это стоило каждого цента.

Я не мог оправдать пятьдесят тысяч долларов расходами на улучшение офиса, поэтому просто купил его на свою зарплату.

Эйвери могла попросить меня обжарить кофейные зерна вручную, а я просто спросил ее, как долго.

Сладкий латте вернул ей знакомую бодрость духа, и она объективно сокрушила свою презентацию во время нашей сегодняшней короткой встречи один на один. Я сиял от гордости за ее безупречное изложение прогресса проекта Ocean Tidy. Уилла ни за что не найдет изъян в нашем предложении. По крайней мере, я надеюсь, что она не будет.

Есть что-то такое в уверенности и блестящем уме Эйвери, что вызывает во мне непревзойденный восторг.

Я не видел ее больше недели и понял, что скучаю по ней. То, как она морщит нос, когда ей что-то не нравится, или смех, который она издает, когда рассказывает шутку.

Мой компьютер пингуется, но я игнорирую его, закрываю ноутбук перед тем, как выйти из офиса. Мой телефон гудит, указывая на то, что пришло еще одно электронное письмо.

Кто мог писать мне по электронной почте в этот час?

Я вытаскиваю телефон, и на экране появляются два уведомления от Эйвери.

Мой рот расплывается в полной ухмылке.

_{Эйвери Соко: Ты все еще в офисе?}

_{Эйвери Соко: Ничего страшного, если нет. Я знаю, что сегодня вечер пятницы.}

Я пытаюсь найти лучший способ ответить на ее благоприятный вопрос.

^{Лука Наварро: Выхожу. Тебе что-то нужно?}

Хорошо, это достаточно случайно. Я смотрю на экран, каждую секунду обновляя свой почтовый ящик.

Возможно, вопрос о том, нужно ли ей что-то, был переведен неправильно. Я обдумываю простое сообщение с непростительным уровнем интенсивности.

^{Эйвери Соко: Я в ловушке в конференц-зале. Не мог бы ты открыть дверь? Я не могу найти свой ключ.}

Я спешу по коридору и набираю новое электронное письмо.

^{Лука Наварро: Ты просишь моей помощи. Земля перевернулась вокруг своей оси?}

Офис пропитан тьмой, все лампочки погасли несколько часов назад, за исключением окружающего свечения окружающих высотных зданий. Я вижу маленький огонек в коридоре.

^{Эйвери Соко: Забудь, я еще раз попробую на стойке регистрации.}

В конференц-зале лицо Эйвери слабо освещено светом ее компьютера. Я беру ключ-карту и открываю дверь.

— Так ты придумываешь свои остроумные замечания? — Я спрашиваю. — Одна в полной темноте?

— Я была в наушниках, когда дворник запирал дверь, — объясняет она. — Но если ты собираешься втирать это, я лучше посплю здесь до утра.

Я смеюсь над глупым предложением. — Иди за своими вещами. У меня был долгий день, когда я потел над искусственно подслащенным латте.

Я держу дверь открытой для нее.

Она задыхается.