Что дает закон 9 ноября?

Безысходность положения, в которое поставлен мелкий крестьянин, собственник, гонит его, следовательно, не от революции, а к революции. Вместо того, чтобы доконатъ бунтарский дух в крестьянстве, октябристы и столыпинское правительство законом 9 ноября лишь подогревают его.

С другой стороны тот самый пролетариат, в котором откровенно-наглый Марков справедливо видит опору крупного хозяйства, готовит счастливым победителям крупные неприятности.

Под влиянием выдела из общины он сильно возрастет в числе; значительная часть его разделается с последними остатками хозяйства и превратится в настоящих батраков, которым нечего терять и нечего бояться. До сих пор борьба сельскохозяйственных рабочих затруднялась именно тем, что они были еще наполовину собственниками, и потому поддавались на удочку тех самых несбыточных надежд которыми тешит себя крестьянин. «Кто-то поможет, кто-то придет» – быть может таинственный студент, быть может генерал в мундире, быть может посланец от царя или Думы.

А пока этих благодетелей нет, – грабь помещиков, бери, что можешь, если же будут пороть – утекай без оглядки. Такова была нехитрая тактика крестьян и стоявших под их влиянием сельскохозяйственных рабочих. Интересно, что в 1905 году даже в районах с большим количеством сельскохозяйственного пролетариата (юго-западный район) преобладали погромы; понадобился целый год неудач, чтобы заставить изменить тактику.

В 906 году уже другая картина: в этом году в юго-западном районе стачки определяли характер движения. Одни только стачки встречались в 73 процентах уездов с крестьянскими волнениями, а если присоединить и уезды, в которых отмечались наряду со стачками порубки и разгромы, то процент уездов со стачками возрастает до 96», – пишет один исследователь. Как раз этот район и оказался одним из самых упорных, с которым правительственным усмирителям пришлось возиться дольше всего.

Но по мере дальнейшего расслоения большая часть земледельческой России очутится в положении юго-западного района. Стачки, как единственный способ борьбы, охватят массы пролетаризованного крестьянского населения и выработают в нем то, что ему так сильно не хватало до сих пор: стойкость, выдержку, солидарность, классовое сознание. Распространение социалистических идей найдет там благодатную почву: сельскохозяйственный рабочий почувствует себя не только врагом царя и крупной буржуазии, но и врагом всего капиталистического строя. Социализм превратится для него из туманной мечты в жизненное дело – в его собственное пролетарское дело. Их, этих рабов капиталистического строя, мы, социал-демократы, сможет теперь призывать не только к революции, но и к настоящему классовому социализму – и этот призыв найдет у них живой отклик. Итак, вот наиболее вероятные результаты закона 9. ноября.

1) Он поможет завести усовершенствованное хозяйство только деревенским богатеям, то есть незначительному меньшинству,

2) общину он окончательно разобьет,

3) малоземельных крестьян, ведущих самостоятельное хозяйство, ввергнет в еще большую кабалу,

4) сельских батраков он заставит продать наделы и сделает их настоящими пролетариями.

Крестьянская Россия оставлена в тупике – но в ней уже с каждым днем развивается и увеличивается тот слой, которому в будущем предстоит повести за собой крестьянское движение. Сельскохозяйственный пролетариат станет руководителем бунтующей деревни, – и его красное знамя не склонится перед царским насилием так покорно, как склонилось крестьянское движение 905–906 годов.

Октябристы думают, что ноябрьским законом они подавят революцию. Нет, господа почтенные, отвечаем мы им: вы на собственной груди отогреваете змею, которая вас же задушит своими кольцами, когда отогреется, как следует. Отогревайте себе на здоровье: мы, социал-демократы, окажемся от этого лишь в выигрыше.

«Рабочее знамя», декабрь 1908 года № 7