Что дальше…

Юра с брезгливым страхом приблизился к истерзанномутелу, в котором едва угадывалась девушка.

– Я Мария. А тебя как зовут?

– Юра…– дрожал и ломался голос.

– Красивое имя… Ты любишь своих родителей, Юра?

Мальчик кивнул.

– Моих родителей убил тот человек, который ушел с твоим отцом, я их тоже очень любила…

– Староста?

– Да, – с болью выдавила Мери, – А меня обвенил в колдовстве, но я не ведьма, веришь?

Мальчишка кивнул.

– Спаси меня,– жалостно потянула Мари, фокусируя свои окровавленные глаза на расплывчатом силуэте мальчика.

Юра хотел бежать, но взгляд вцепился в него мертвой хваткой. Он вдруг увидел, что говорил все это время с полуживым, униженным, истощенным существом. На нем не было даже рваной тряпки, чтобы скрыть обожжённоетело.

Шум за дверью перерос в крики. Времени было мало. Мальчик уже не думал, просто , ведомый жалостью , развязывал жгуты, перетягивающие костлявые руки.

Мари уже не была связана, но обессиленное тело едва могло сохранять здравый рассудок.

Юра осторожно обернул голое телов какое-то покрывало. Девушка , казалось, не весила ничего.

Потайной ход. Мальчишка знал все уголки этого места. И он бежал. Бежал так быстро, как только могло его тело. В темноте была не разобрать ничего, но он знал этот лес лучше, чем самого себя. А едва заметные на горизонте огни погони предавали сил.

***

Рассвет закрадывался на красно-васильковом небосводе, прожигая в нем голубые просеки. Юра уже не мог ни бежать, ни идти. Последние шаги, и тело Мари легло на мокрую траву в полуметре от хрустальной воды.

–Где мы? —почти бессознательно звучал истощенный голос.

– Здесь они нас не достанут. Они нас не найдут… я знаю этот лес, а они нет.

Юра хотел начать хвастаться, но осекся. Лучи огненного солнца коснулись голого тела Мари.

Ее обпаленная , окровавленная кожа жадно впитывала расу с подавленной травы. Почти прозрачная рука окунулась во вдруг вспыхнувшую алым воду. Губы, едва касаясь воздуха, что-то увлеченно шептали. Влага, словно заговоренная, будто пошла по синеватым венам, отливая огненным свечением.

Красные пятна растворялись в сияющем потоке, будто все что было— лишь сон.

– Ты ведьма! – по-детски опомнившись , вскрикнул Юра. Его восторг был чуть быстрее страха.

– Да, – ровно и холодно бросила Мари, пытаясь обвязать обнаженное тело тряпкой, формируя что-то вроде платья.

– Я,я… – мямлил мальчишка.

– Ничего ты никому не расскажешь. Если , конечно, не хочешь умереть.

– Угрожаешь?

– Я, нет. Тебя же не я убью.

– А кто?

– Ну , это тебе лучше знать, кто у вас в деревне самый чокнутый.

– Но я же…

– Спас ведьму, за что тебе большое спасибо,– кривовато улыбнулась Мари, затягивая узел своей около воображаемой одежды.

Юра начал что-то мямлить, а еще через секунду захныкал, как маленькая девочка. Кучеряшки были не на его стороне.

– Серьезно? – в голосе девушки мелькнули нотки ненависти.

– Да. Что мне делать? —Юра пытался говорить, но по большей части просто выл.

– А мне?

Два огромных голубых глаза, с опаской переставая плакать, уперлись в лицо девушки.

– У меня нет ни семьи, ни друзей,ни даже, черт побери, одежды. Ничего, понимаешь? Меня пытали два дня, если ты не забыл? И ты будешь плакать передо мной?

Губы Мари болезненно сжались, она на мгновенье закрыла глаза, но лишь чтобы в следующую секунду бросить взгляд в бездонное небо. Она лишь чуть дернулась и , казалось, проглотила что-то тяжелое.

– Я есть хочу,– оправданно злобнобросила девушка в сторону Юры.

***

Зеленоватые от свежей листвы тени падали на когда-то забытые тропинки. Мари , в прочем , все же сомневалась, что по ним хоть кто-то ходил. Она с трудом могла отличить их, от обычного бурелома в двух шагах левее. Но Юра был убежден, что путь он выбрал верный, хоть никогда эту часть леса в глаза не видел.

«Это эльфийская убежденность и чувство природы, или он просто идиот? Скорее всего, все вместе. Хотя выбора у меня все равно нет ».

Усталость Мари все больше походила на злость. После долгих дней заточения ей нужны были сон и пища, а не экскурсии по затуманенному лесу от малорослого эльфа без специального образования.

Юру понесло, ему вдруг показалось необходимым рассказать все о деревьях , цветах, земле, тропинках и о чем угодно еще, лишь бы не молчать.

– Все, пришли, – на свое счастье заключил мальчишка.

Тонкий слой кисловатой росы покрывал позолоченную одуванчиковую поляну . Так вычурно и не к месту был здесь трухлявый шалаш. Тихий запах подгнившего дерева и обожжённой смолы проникал сразу в мозг, минуя органы чувств, и становился гирями на красноватых ресницах. Сознание Мари было готово пошатнуться и впасть в заветное бесчувствие, но оно еще было нужно девушке.

–Там немного мокро, я сейчас разведу костер, и у меня тут недалеко ловушки на кроликов стоят. Я их только вчера ставил, но может, повезло, – Юра хотел бы, что б его голос так не дрожал, но он не из тех, кто умеет скрывать страх.

В прежние времена Мари оскорбляло , когда дети из деревни боялись ее, всегда вычисляла дрожь в тонком эльфийском голоске. И сейчас слышала, но ей было не до этого. Она подняла взгляд от земли и чуть слышно бросила: