Что делать? 54 технологии сопротивления власти

Дело в том, что апроприация вовсе не означает того, что властвующая официальная культура репрессивно и авторитарно вбирает в себя неофициальную андеграундную культуру. Ни хуя подобного. Никакой бинарной оппозиции между официальной и неофициальной культурами нет. Грубо говоря, все индивидуумы, занимающиеся культурным продуцированием, — двойные агенты, холуи, обслуживающие, как бляди заебанные, сразу нескольких хозяев. Например, представители так называемого художественного авангарда не столько бунтари, ниспровергатели и оппозиционеры (destroy all monsters!), сколько строители новой официальной культурной системы. Футуризм, дадаизм, сюрреализм и ситуационистский интернационал одновременно и критиковали консервативные формы культурного продуцирования, и способствовали оформлению новых форм культурной консервации. Современные так называемые критические художники тоже в конце концов становятся истеблишированной элитой, высокой культурой и успешно вписываются в официальную историю искусства, которую пишут такие же критически настроенные истеблишированные бонзы. Современная арт-система, включающая в себя множество уровней и моделей (галереи, музеи, журналы, кураторы, критики, дилеры, коллекционеры, художники и т. п.), — это детище и общественных институций, и самих деятелей культуры. Это детище, кстати говоря, суть ублюдок авангардистской традиции, с одной, маминой, стороны, и традиции холодной войны — со стороны папиной. Этот высоколобый ублюдок абсолютно недееспособен в политическом отношении и чудовищно зловреден в художественном. Коллаборировать с властью, посильно участвовать в делах ее — любимое занятие художников и литераторов, режиссеров и критиков, проституированных многовековой историей обслуживания государства и его институций.

Возникает вопрос: как противостоять этой «нечистоте» артистической братии, как бороться с коллаборационистским духом в современных условиях? Только одним способом: постоянным и неусыпным контролем самих себя в каждом конкретном начинании. Обнаружение и вскрытие перед самими собой и перед аудиторией предпосылок и условий работы, скрупулезный анализ ситуации, в которой разворачивается каждый данный проект, помогут понять, чем мы занимаемся и какой политике мы служим. Нужно понимать самих себя: это залог честной работы в культуре. Но честность делает бедным.

ШЕСТОЙ ИСТОРИЧЕСКИЙ КОММЕНТАРИЙ

Прекрасной иллюстрацией того, как двойственно и непросто работает механизм современной культуры, может послужить неоавангардистское движение, члены которого именуют себя неоистами (Nеоism или Neoist Cultural Conspiracy). Считается, что корни неоизма находятся в Портлэнде, штат Орегон. Художники Дэвид Зак и Ал Акерман, а также панк Марис Кундзин работали здесь в 1977 году с критической идеей под условным названием «открытый концепт поп-звезды» и предложили «мультипль»-имя «Монти Кантсин», которым мог бы пользоваться каждый, кто пожелает атаковать культ поп-звезд. Немного позже к неоистам примкнул венгерский эмигрант Иштван Кантор. Главными художественными источниками неоизма стали флуксус и мэйл-арт, принципиальными теоретическими понятиями — различения между коммерческим искусством и андеграундом. Кроме того, на неоизм сильно повлияли панк и вся постпанковская культура. И наконец, разные формы оккультизма, патофизика, культура сумасшедших, традиции тайных обществ и конспиративных организаций тоже сыграли немаловажную роль в оформлении неоистских манифестаций.

В 80-е годы неоистские квартирные «фестивали» регулярно имели место в США, Англии и Канаде. В 1984 году на одной из неоистских сходок оказался Стюарт Хоум, что стимулировало движение на новые свершения. Однако уже в 1985 году Хоум, недовольный теоретическим уровнем и практической деятельностью группы, вышел из неоизма и вскоре основал свою собственную независимую фракцию в Лондоне. Впрочем, интервенция Хоума в неоизм сильно преобразовала движение, поскольку именно этот англичанин сформулировал наиболее ценные для неоизма концепты плагиата, имени-мультипля и художественной стачки.