Читаем Что делать, если ребенок сводит вас с ума полностью

В течение первых двух недель моего пребывания в лагере я каждый день писала родителям, что я умру от тоски по дому. Оглядываясь назад, я не понимаю, почему они это терпели. К третьей неделе я верховодила в играх, участвовала в соревнованиях по плаванию и научилась грести. Я остаюсь навеки благодарна за те умения, которые я приобрела, и за любовь к природе, которая начала складываться у меня в те годы. Я плакала, когда мои родители приехали навестить меня, и я плакала, когда они уезжали. В конце лета я два дня проплакала, прощаясь со своими новыми друзьями и вожатыми. Я думаю, что мои родители знали о том, что это в моем стиле. Я вполне готова была ехать в лагерь, я просто должна была пройти через это свойственным мне образом.

Все дети и все родители становятся готовыми к подобным ситуациям по-своему. Может быть, готовность – это на самом деле и есть способность предоставить всему протекать естественным образом.

Родительский день в лагере

Проблема с тем, чтобы навестить своих детей в лагере, состоит в том, что мы чувствуем себя настолько виноватыми за то, что радуемся, что они там, что мы склонны несколько переигрывать наши родительские роли.

Вот наш Том или наша Сюзи выигрывают эстафету, побеждают в конкурсе на лучшего воздушного змея, заводят себе нового друга или подругу каждый день, радуются, что можно целое лето не мыть уши, и влюбляются в неотразимого вожатого. И тут вдруг сваливаемся мы с нашими запретными сладостями, нашими обеспокоенными замечаниями, что вода слишком холодна для купания, что воспитатели слишком молодые, чтобы нести ответственность за детей, и нашими вздохами о том, как опустел дом. К концу родительского дня директор лагеря задается вопросом, какие убытки он понесет, если продаст лагерь сейчас, в середине лета, а ребенок, которого вы оставляете, начинает тосковать по дому, плакать и получает к тому же расстройство желудка.

Американские родители предоставляют своим детям больше удовольствий и развлечений, чем любые другие родители в мире. На первый взгляд может показаться нелогичным, что они в то же время больше других чувствуют себя виноватыми. Но нас долго обучали самобичеванию. Мы говорим себе: «Может быть, я даю ребенку слишком много вещей и недостаточно любви; может быть, я посылаю его в лагерь не для того, чтобы расширить его горизонты, а скорее, чтобы выразить мое потаенное бессознательное ощущение отвержения». Мы говорим о радостях дружбы, о песнях у костра, о том, как пригодится в жизни умение играть в теннис и хорошо плавать. Но в глубине души нам известно, что мы также думаем о возвращении к романтическим вечерам с ужином при свечах, которые прекратились с появлением детей. И если быть уж совсем честным, мы также мечтаем о том, что еще можно сделать после такого ужина и что это лучше делать, не задумываясь о том, уснули ли дети в соседней комнате или нет.

Вы 15 лет ждали, пока вашему младшему исполнится 9 лет, чтобы вы могли провести два месяца вдвоем в этом доме, когда можно послушать музыку, поужинать на террасе и поговорить о случившемся за день без того, чтобы вас все время прерывали: никаких драк, никакого пролитого молока, никаких обид, никаких приставаний почитать еще на ночь, никаких криков, никакого толкания ногами под столом. О, как прекрасно бродить по дому неодетым и какое наслаждение кричать друг на друга и ссориться, не заботясь о том, чтобы не травмировать детей! В глубине вашей пуританской души вы чувствуете, что за такое удовольствие надо платить, поэтому, чтобы компенсировать свое счастье, мы делаем несчастными себя (и своих детей) в родительские дни.

Мы не можем обнять своего ребенка при встрече без того, чтобы не прошептать: «Моим рукам было так пусто». Мы признаемся, как у нас сжималось сердце при виде его опустевшей кровати. Мы расстилаем скатерть-самобранку, и на ней нет ни одного продукта, который не приводит к кариесу или несварению желудка! (Директор лагеря в своем письме умолял не делать этого, но как может наш ребенок прожить целых два месяца без своего любимого шоколадного торта и бутербродов с куриным паштетом?)

Перейти на страницу:

Все книги серии Бестселлеры детской психологии

Похожие книги

Как мы перестраивали советское образование и что из этого вышло
Как мы перестраивали советское образование и что из этого вышло

Эта книга, как и весь проект «Свободная школа», началась со звонка Сереги из Самары в программу «Родительский вопрос», которую я веду на «Радио «КП»:– Верните нам советское образование! Такие обращения в последние годы поступают все чаще. И в какой-то момент я решил, прежде всего для самого себя, разобраться – как мы пришли к нынешней системе образования? Какая она? Все еще советская, жесткая и единая – или обновленная, современная и, как любили говорить в 2000-х, модернизированная? К чему привели реформы 90-х и 2000-х? И можно ли на самом деле вернуть ту ностальгическую советскую школу?Ответы на эти вопросы формулировались в беседах с теми, кто в разные годы определял образовательную политику страны, – вице-премьерами, министрами, их заместителями, руководителями Рособрнадзора и региональных систем образования, знаменитыми педагогами.

Александр Борисович Милкус

Педагогика, воспитание детей, литература для родителей