Что для России лучше

Любопытно, что сторонниками демократической идеи (мы не берем тех, которые непосредственно причастны к существующей в стране власти и заявляют себя в этом качестве «по должности») обычно выступают люди, объективно менее всех заинтересованные в том, чтобы мнение большинства имело какое-то влияние на судьбу страны, а следовательно и их собственную. Ибо это представители интеллектуально достаточного, сколько-нибудь самостоятельно мыслящего, образованного и относительно культурного меньшинства, к которому большинство теплых чувств никогда не испытывало.

Представители этой категории населения потому к ней и относятся, что мыслят адекватно реальности, понимают, что есть что и кто есть кто, стало быть, как минимум, представляют разницу между собой и себе подобными (чей ум и квалификацию они способны оценить) с одной стороны и большинством прочих — с другой. Если они этой разницы не видят и не представляют — они просто «по факту» к этой категории не принадлежат (дурак ведь потому и дурак, что не понимает, что значит быть умным). Представлять же себе эту разницу но, тем не менее, искренне считать, что глупость и невежество должны торжествовать над умом и знанием потому, что носителей первых («таких же людей») больше — есть некоторое извращение, сродни мазохизму.

Едва ли, однако, интеллектуально «продвинутый» человек может действительно находить какое-то особое удовольствие в том, чтобы его жизнь определяли решения, принятые совокупностью мнений угрюмого хамья, зрителей «Дома-2», ценителей юмора Петросяна-Степаненко, алкоголиков, бомжей и т.п. Для этой разновидности приверженцев демократии (отдающих себе отчет в существовании механизмов, предотвращающих власть большинства, а иногда — и в принципиальной ее невозможности) в слове «демократия» заключен несколько иной смысл — гарантии от «тирании». Страх «деспотизма», в котором традиционных интеллигентских предрассудков, пожалуй, больше, чем трезвого расчета, и неприязнь к власти (совершенно оправданная — в одних случаях тем обстоятельством, что данные интеллектуалы оказались за ее бортом, а в других — принципиальной невозможностью к ней принадлежать в силу специфики профессии) заставляют их с особенным вниманием отслеживать действия правящих групп на предмет их «демократичности». Нетрудно заметить, что под «недемократичным» в данном случае понимается всякая самостоятельность правительства и его независимость от мнений интеллектуальной среды, не принадлежащей к властвующему слою и не включенной в систему власти. То есть такая «демократическая» оппозиция носит по сути «аристократический» характер.

Кажется странным, что такое значение придается формам (а демократия и диктатура лишь формы), а не реализации определенных жизненных стандартов, статуса, благополучия. Одни и те же интересы и потребности могут эффективнее обеспечиваться при одних обстоятельствах — «демократической» формой власти, при других — диктаторской. Видимо, дело здесь в том, что различные элитные группы «специализируются» на разных методах осуществления власти, и конфликт методов порождает конфликт форм. Но это уже относится к сфере реальной жизни, а не к сфере идеологических химер. Заметим лишь, что именно последние мешают некоторым элитным группам осознать собственные интересы.

С. Волков ЗАБАВЫ ИМИТАТОРОВ

Выборов 2007-2008 гг. стали напряженно ожидать сразу после предыдущих, которые многих не удовлетворили. Впрочем, только в недовольной среде они казались чем-то судьбоносным, здесь сказать в ответ на вопрос: «Что будет в 2008 г.?» — «Да ничего не будет!» казалось почти неприличным (хотя люди, заполняющие управленческие структуры были в этом совершенно уверены). Более всего волновал почему-то вопрос — останется ли Путин на третий срок (предполагалось, что если нет, то возможно всё, чего кому хотелось — от «оранжевой революции» до «восстановления социальной справедливости»).

Но существование структур типа «Комитета 2008» было совершенно бессмысленным: люди готовились к невозможному. Ясно было, что, находясь в добром здравии, «уйти» Путин не может. Потому что так просто не бывает. Это было бы противно здравому смыслу. Почему, собственно, человек в расцвете сил, исключительно популярный и за 90 последних лет все-таки наиболее приличный из правителей, должен уходить? Никакой логики в том, чтобы начать что-то сделать в соответствии со своими взглядами и, не закончив, уйти всего лишь потому, что где-то там в документе (который ему ничего не стоило законнейшим порядком изменить) оговорены какие-то сроки — нет. Тогда незачем было и на второй срок оставаться.

Конечно, Путин был мало внутренне подготовлен к своей миссии (едва ли и за год до лета 1999 он стремился и рассчитывал занять это место, а уж что с детства не мечтал — точно). Это обстоятельство — отсутствие изначальной «задумки» и установки на ее реализацию — вообще-то большой недостаток правителя, но, освоившись на посту и имея вполне определенные симпатии, он во вкус вошел и принялся их реализовывать.