Что движет солнце и светила

Ту речку с ласковым именем Кия Нина Андреевна помнила хорошо. Она была неглубокая: курица вброд перейдёт, на берегах - кудрявые ивы, высокие тополя, заросли рогоза и камыша. Ребятня весело галдела и плескалась, отчего сонная и теплая речка сердилась, всплескиваясь серебристыми волнами. Они набегали на песок и впитывались в него. А посередине Кия всегда оставалась ровная и спокойная, лишь изредка выпрыгивали шаловливые рыбки или, касаясь грудкой воды, пролетал зимородок. Нине очень хотелось сплавать туда, на середину реки. Но, во-первых, пловчиха она была никакая: по-собачьи подгребая руками, могла продержаться от силы пару минут, а во-вторых, местные ребята её напугали: там, мол, полным-полно раков, во-о-от таких, огромных, так и хватают клешнями за пятки! А у берега в чистой воде всё было хорошо видно: и разноцветные камушки, и стайки мальков, и какие-то лохматые водоросли, и, конечно, раки-забияки. Мальчишки научили Нину запросто их ловить: выследив рака, надо было осторожно опустить в воду ладонь и двумя пальцами ухватить его за спинку. Рак начинал бить хвостом, угрожать клешнями, но вырваться из руки уже не мог.

Другая карточка была чуть получше: она и Римма, обе черноликие, белозубые, в майках и шароварах. Тогда все - и девчонки, и мальчишки ходили в шароварах и тюбетейках. Мода была такая.

- А это кто? - саму себя спросила Нина Андреевна. - Антон? Ну да, конечно! Он ходил за нами с Риммой как привязанный. А мальчишки дразнили его: "Бабник, бабник!"

Вот они, две подружки, стоят лицом к лицу, подавая друг другу руки, будто здороваются. А из-за спины Нины выглядывает конопатый Антон и, смеясь, выставляет над её головой два пальца - делает "рожки". О, как тогда его ругал отец: "Выскочил из кустов как чертёнок из табакерки! Такой снимок испортил, паршивец..."

Антон, видно, ревновал Римму к Нине. В школе он вечно гонялся за ней, дергал за косички и ставил подножки, а однажды хлопнул по спине увесистой " Математикой". И тогда Римма громко, так, чтобы все слышали, спросила его: " Антон, ты что, влюбился в меня?" - "Ой, дура!" - испуганно отпрянул Антон. " А чего тогда лезешь? - сказала Римма. - Врешь! Влюбился!" - "Ещё чего, ответил потрясённый Антон, - нужна ты мне, как собаке пятая нога!"

Мальчишки всегда стесняются выказывать свою влюблённость, а в те давние годы пацаны вообще считали западло дружить с "бабами". Но Антон не мог пересилить это жуткое табу: его так и тянуло к Нине. А после объяснения с Римкой он стал - вот смех-то! - дергать за косички Нину. Верная подруга, конечно, поддела его: "Что, теперь в Нинку втюрился?" Антон моментально покрылся красными пятнами, потом побледнел, ничего не ответил и, дёрнув Нину за косу ещё раз, кинулся прочь. "Эй ты, бандит! Отдай бант!" - закричала ему вслед преданная Римка.

Оказывается, он умудрился сдёрнуть бант, который был сделан из широкой шёлковой ленты и закреплён на немецкой заколке. Теперешние пластмассовые бантики и цветочки, которыми девчонки украшают свои "хвостики", чем-то напоминают то давнее мамино изобретение.

Нина пришла домой заплаканная. Мать, недолго думая, схватила её за руку и потащила в дом Антона. Он был дома один и, кажется, не на шутку перетрусил. Но мама кричать на него не стала. Очень спокойно, с достоинством она произнесла:

- Антон, я считала тебя мальчиком из порядочной семьи, а ты ведёшь себя как маргинал.

Нина независимо стояла с распущенными волосами - как русалка, и делала вид, что в упор не замечает этого противного Антона. И ещё очень гордилась своей интеллигентной мамой, которая никогда в жизни не оскверняла свои уста обычными ругательствами. Если она сердилась, то выкрикивала какие-то странные, непонятные слова: маргинал, сатрап, бастард, фуфель, олигофрен и что-то ещё, совсем уж не запоминаемое.

- Верни, пожалуйста, бант, - сказала мама. - И обещай, что больше делать так не будешь.

- Не буду, - промямлил Антон. Он вытащил этот злополучный бант из кармана и отдал его маме.

Нина чувствовала, что ему очень хочется взглянуть на неё, и, укараулив его взгляд, быстро - пока мать не видит - показала ему язык. Это был миг её торжества!

- А потом прошло много-много лет, - прошептала Нина Андреевна, - и однажды Антон вернулся из армии. Девочка уже не носила голубой бант и даже собиралась выйти замуж. Но тут на её пути снова появился Антон...

Она отложила фотоальбом в сторону и взяла в руки маленькое круглое зеркальце.