Что еще может Путин?

Таких драконовских законов, вернее, беззакония, страны, называющие себя демократическими, не знают. Россияне нередко видят и слышат о массовых забастовках трудящихся в западных странах, которые требуют и добиваются улучшения условий оплаты труда, а у нас в стране царит «мир да гладь, да Божья благодать». Это не продукт социального партнерства и согласия, а тишина тюремной камеры или кладбища.

* * *

Важной частью социальной политики любого правительства является существующая в стране пенсионная система. Самым концентрированным выражением сущности социальной политики администрации В. Путина стал, безусловно, печально знаменитый закон № 122 о монетизации льгот пенсионерам. Процесс старения нации характерен для многих развитых государств мира, Россия не является исключением. В стране имеется более 30 млн. ветеранов-пенсионеров самых разных категорий. Еще живы, слава Богу, более 1 млн. участников и инвалидов Великой Отечественной войны, 1,5 млн. ветеранов боевых действий в ходе различных региональных и внутренних конфликтов, 28 млн. тружеников тыла военных лет и ветеранов труда. Всем им в советский период нашей истории государство предоставило определенные льготы, которые носили не денежный, а натуральный характер. Все их перечислить невозможно и не нужно, но их было много, начиная от бесплатного проезда в общественном транспорте, до безвозмездного оказания стоматологической помощи в виде протезирования зубов. Ветераны имели право получать путевки в санатории и дома отдыха (один раз в три гада), пользоваться бесплатными медикаментами, платили по сокращенным тарифам за жилищно-коммунальные услуги и т. д.

До 2005 года все эти очень скромные льготы юридически сохранялись в полном объеме, хотя на практике ими не всегда можно было воспользоваться. После вторичного избрания В. Путина на пост Президента (2004 г.) правительство задалось целью очистить все социальное поле России от системы льгот, оставшихся в наследство от СССР. Предполагалось, что вместо льгот пенсионеры и инвалиды получат денежные компенсации, размеры которых будут определяться федеральными и региональными властями.

Без большой огласки была создана рабочая комиссия по разработке соответствующего закона. Труд предстоял немалый, надо было отменить или изменить несколько десятков действовавших законов. Больше года велось реформирование, слухи о котором стали просачиваться в прессу.

Надо было как-то подготовить людей к предстоящему очередному шоку.

Хорошо запомнилось передававшаяся по телевидению сцена совещания В. Путина с министром здравоохранения и социального развития М. Зурабовым и министром финансов А Кудриным, в ходе которой обсуждалась перспектива принятия закона и его возможные последствия.

Президент тогда раздумчиво и с некоторым сомнением в голосе спрашивал: «А надо ли принимать этот закон?». У зрителей и слушателей складывалось впечатление, что президент не хочет посягать на жалкие льготы стариков и инвалидов. Люди чуть успокоились, а зря. Закон был внесен в Государственную думу перед самым завершением работы весенней сессии 2004 года, чтобы не дать возможности развернуться широкой политической полемике вокруг правительственной инициативы.

Прохождение этого закона по технологической цепочке было молниеносным, 5 августа 2004 г. он был принят Госдумой, 8 августа его одобрил Совет Федерации, а 22 августа уже подписал президент. Такая скорость обеспечивается только в тех случаях, когда этого требует непосредственно Кремль. Как только содержание закона стало известно, в стране начала нарастать волна протеста. Брожение охватило всю территорию России от Тихого океана до Калининграда. 14 декабря 2004 г. (как раз в годовщину выступления декабристов) большая группа молодых людей, входивших в экстравагантную партию национал-большевиков Э. Лимонова, захватила пару кабинетов в Общественной приемной Президента России в центре Москвы, забаррикадировалась там и через открытые окна демонстрировала антипрезидентские плакаты, а через громкоговоритель выкрикивала лозунги с требованием отставки В. Путина.

Вся акция была направлена против принятия закона № 122. В группу входили почти исключительно молодые люди, в своем большинстве студенты высших учебных заведений. Они выступали не за свои требования, а хотели поддержать обездоленных стариков. Среди них были несовершеннолетние, женщины и один даже был гражданином Голландии.

ОМОН выломал двери, арестовал смутьянов. Власть обвинила их в попытке «государственного переворота и намерении захватить власть», за что им грозили сроки от 5 до 12 лет заключения. Целый год они просидели в заключении, причем голландскому юноше даже не разрешили временно поехать на родину, где у него скончался отец. Эта беспрецедентная мера пресечения – показатель мстительности и жестокости власти. В конце концов суд вынес почти всем арестованным условные наказания, но год жизни у тех девушек и юношей был украден.