Что, если это мы

Парень хмурится.

– Прости. Я не… Честное слово, обычно я не обсуждаю размеры чужих коробок.

Он бросает на меня взгляд и улыбается – самым краешком губ.

– Классный галстук.

Я опускаю глаза и заливаюсь краской. Ну конечно, нормальный-то нельзя было надеть. Надо было именно сегодня позаимствовать один из папиной коллекции – темно-синий и в сотнях крошечных хот-догов.

– Спасибо, что хоть не комбинезон.

– И то верно.

Он улыбается снова – и я наконец обращаю внимание на его губы. Формой в точности напоминающие губы Эммы Уотсон. Губы Эммы Уотсон – на лице у этого парня.

– Значит, ты не местный, – внезапно заявляет он.

Я поднимаю на него удивленный взгляд.

– С чего ты взял?

– Ну, ты продолжаешь со мной разговаривать. – Теперь уже он заливается румянцем. – Прости, это как-то странно прозвучало. Я имел в виду, что обычно только туристы завязывают беседы на улице.

– О.

– Но я не против.

– Я не турист.

– Правда?

– Ладно, теоретически я не отсюда, но сейчас живу здесь. Приехал на лето. А вообще-то я из Мильтона, штат Джорджия.

– Мильтон, штат Джорджия, – с улыбкой повторяет он.

Сходил за кофе, называется. Ноги будто резиновые, в голове вата. Наверное, теперь еще и красный, как неоновая вывеска. Даже знать не хочу. Нужно просто продолжать говорить.

– Звучит, да? Мильтон. Прямо не город, а имя еврейского двоюродного дедушки.

– Я не…

– Вообще-то у меня правда есть еврейский двоюродный дедушка по имени Мильтон. Собственно, мы сейчас у него и живем.

– Кто «мы»?

– Тебя интересует, с кем я живу у своего еврейского двоюродного дедушки по имени Мильтон?

Он кивает, и я на секунду задумываюсь. Интересно, какого ответа он ждет? С бойфрендом? С двадцативосьмилетним обжигающе горячим бойфрендом с зияющими тоннелями в ушах, пирсингом в языке и моим именем, вытатуированным на левом бицепсе? На обоих бицепсах?

– С родителями, – быстро сознаюсь я. – Моя мама – адвокат, у ее фирмы здесь офис, и она в конце апреля приехала сюда поработать над одним делом. Я хотел сразу за ней увязаться, но она такая: «Хорошая попытка, Артур, только вот до конца учебного года еще месяц». Но в итоге я даже рад, что так получилось, потому что я представлял себе Нью-Йорк одним, а он оказался совсем другим, и теперь я здесь типа как застрял и ужасно скучаю по своим друзьям, машине и «Ваффл Хаусу»[3].

– В таком порядке?

– В основном по машине. – Я усмехаюсь. – Пришлось оставить ее у Ба в Нью-Хейвене. Она живет прямо возле Йельского университета, где я, скрестим пальцы, буду учиться. – Господи, да когда же я заткнусь. – Ладно, ты вроде не спрашивал мою биографию.

– Да я не возражаю, – отвечает он, балансируя с коробкой на бедре. – Займем очередь?

Я киваю и пристраиваюсь следом. В очереди он разворачивается ко мне лицом, но между нами продолжает маячить коробка. Он еще не приклеил почтовую наклейку – она так и лежит сверху. Я незаметно скашиваю глаза, пытаясь разобрать адрес, но этот парень пишет как курица лапой. И к тому же я все равно не умею читать вверх ногами.

Он перехватывает мой взгляд.

– А ты любопытный, да?

Теперь он смотрит на меня с прищуром.

– О. – Я с трудом сглатываю. – Ага. Типа того.

Это признание вызывает у него улыбку.

– Там ничего интересного. Просто барахло, оставшееся после расставания.

– Барахло?

– Книги, сувениры, палочка Гарри Поттера. Все, на что мне не хочется больше смотреть.

– Тебе не хочется смотреть на палочку Гарри Поттера?!

– Мне не хочется смотреть ни на что, оставленное бывшим.

Бывшим.

А это значит, что Парень-с-коробкой встречается с парнями.

Ох. Это что, серьезно со мной происходит? Наверное, мироздание в Нью-Йорке работает как-то по-другому. Может, у него тут более щедрый филиал.

Парень-с-коробкой встречается с парнями. А Я КАК РАЗ ПАРЕНЬ.

– Круто, – выпаливаю я. Но затем натыкаюсь на его озадаченный взгляд, и рука сама взлетает ко рту. – В смысле… Боже, нет. Расставания – это не круто. Искренне сочувствую твоей утрате.

– Он не умер.

– М-м, да. Точно. Просто… – Я выдыхаю и хватаюсь за стойку в поисках поддержки.

Парень-с-коробкой натянуто улыбается.

– А, ясно. Ты один из тех парней, которые при виде геев переходят на другую сторону улицы.

– Что?.. Нет! Конечно, нет.

– Ну да. – Он закатывает глаза и смотрит куда-то поверх моего плеча.

– Нет, серьезно, – торопливо заверяю его я. – Слушай, я сам гей.

Весь мир на секунду останавливает свое вращение. Распухший язык прилипает к нёбу.

Не то чтобы я часто произносил эти слова вслух. Я гей. Родители знают, Итан и Джесси знают. Может, еще парочка временных коллег из маминого офиса – которым я случайно признался. Но я совершенно точно не из тех, кто будет рассказывать о своей ориентации всяким незнакомцам на почте.

Не из тех, ага.

– О. Правда? – спрашивает Парень-с-коробкой.

– Правда, – отвечаю я быстро. Странно, но теперь я чувствую потребность это доказать. Сейчас мне пригодилось бы какое-нибудь гейское удостоверение, чтобы эффектно достать его на манер полицейского значка. Хотя, дай мне волю, я бы и другим способом это продемонстрировал. Ух, как бы я продемонстрировал.