Что, если это правильно? (ЛП)

— Что стряслось? Больше ничего не хочешь мне сказать, после того, как фактически пришлось ворваться в твой дом, чтобы увидеться? Что стряслось? Это все, что ты можешь мне сказать? — Она впилась взглядом в мое лицо, и, вздохнув, я начала собирать инструменты.

Вера терпеливо ждала, когда я разложу каждый инструмент по своим местам, а бусины по их контейнерам. Закончив, я повернула стул и села лицом к ней.

— Ты права. Последние месяцы я была хреновой подругой, мне очень жаль. У меня было столько дел и…

Не дав мне закончить, она возмутилась:

— Тогда почему ты не пришла поговорить об этом? Разве мы не всегда так делаем? Говорим о наших проблемах? Я рассказываю тебе о своем дерьмовом дне, а ты мне о своем, а потом мы пьем вино и в итоге смеемся над проблемами, а затем двигаемся вперед.

Мои плечи поникли — так все и было. Вера была моей самой близкой подругой, и я предала нашу дружбу, запав на ее сына. Я чувствовала себя просто ужасно, как и должна была.

Слеза скатилась по моей щеке.

— Я не могу обсуждать это с тобой, Ви, вот в чем проблема.

Она молчала около минуты, но я чувствовала на себе ее проницательный взгляд.

— Понятно, — наконец сказала она.

Посмотрев на нее, я увидела, что она что-то обдумывает, и, честно говоря, я не хотела знать что. Вера — не идиотка, и хорошо знала своего сына. Черт, она и меня знала лучше всех. У меня было чувство, что она в курсе, что происходит, но ждет, пока я сама расколюсь.

К несчастью для нее, этого никогда не произойдет.

После очередного неловкого молчания она расправила плечи и сказала:

— А что насчет твоего нового бизнеса? О нем ты тоже не можешь говорить? Вообще-то, на днях я купила одно из твоих украшений, и даже не знала, что оно твое.

— Купила? — потрясенно спросила я. Вера не была любительницей бисера. Сколько мы были знакомы, она носила золотой кулон и регулярно меняла золотые кольца, покупая новые.

— Ага, — она кивнула, а затем покраснела. — Если честно, я купила его для тебя, — она закатила глаза и рассмеялась. — Представь мое удивление, когда я показала его Уэстону, и он сказал, что на ярлычке твой логотип.

Я почувствовала прилив вины за то, что не поделилась с ней своей новой страстью, а упоминание Уэстона сделало все только хуже. Я тяжело вздохнула.

— Прости. Мне пора давать титул «Самая дерьмовая подруга года», — пошутила я.

Но Вера не засмеялась.

— Пока рановато, но, если разобьешь сердце моему сыну, ты его получишь.

Она встала, чтобы уйти, но у двери остановилась и оглянулась через плечо на мое ошеломленное лицо, проигнорировав его.

— Я приду завтра вечером к шести часам на вино и ужин, которые ты мне задолжала, — сделала она контрольный выстрел и ушла.

Я сидела и, моргая, смотрела на дверь, за которой она только что скрылась, гадая, не привиделся ли мне этот разговор.

Но верная своему слову, следующим вечером Вера вошла в заднюю дверь ровно в шесть часов с двумя бутылками вина в руке.

— Ну ладно, давай сначала выложим все начистоту, чтобы мы могли насладиться этим вином, хорошо? — весело предложила она, пытаясь разместить бутылки на кухонной столешнице между нами.

Хмурясь, я старалась найти слова, чтобы извиниться перед своей подругой.

— Не смотри на меня так, Тори. Я пришла не для того, чтобы отпинать твои булочки, дорогая. Но мне нужно выплеснуть это, чтобы мы могли двигаться дальше.

Почему она так улыбалась? Я никогда не видела, чтобы она так улыбалась, и надеялась, что больше не увижу. Это была смесь безумной улыбки Джокера и жуткого оскала Чеширского кота.

— Уф, Ви, я… хм-м, — начала я, но не могла подобрать правильные слова.

Она откинула голову и рассмеялась над моим очевидным дискомфортом.

— Не смешно, Ви, и я думаю, мне понадобится что-то покрепче вина для этого разговора, — пробормотала я, обернувшись к шкафчикам, чтобы найти напиток с высоким содержанием алкоголя.

Найдя бутылку джина, я схватила ее и два стакана, а затем повернулась к своей сумасшедшей подруге.

— Не знаю, делиться с тобой или нет? Похоже, ты уже побаловала себя, прежде чем прийти.

Вера приподняла одну идеально выщипанную бровь и скрестила на груди руки.

— Если бы ты видела свое лицо, когда я вошла, тоже смеялась бы, — фыркнула она.

— Если бы я думала, что моя подруга крутит шашни с моим сыном, мне было бы не до смеха, — слова слетели с моего языка прежде, чем я поняла, что говорю.

Вера продолжила:

— Значит, что-то изменилось со вчерашнего дня?

Я снова нахмурилась.

— Нет, — ответила я, задаваясь вопросом, что происходит.

Она рыкнула, схватила табуретку и поставила ее с моей стороны столешницы и приказала:

— Сядь, — а затем вернулась на свою сторону и села. Она барабанила пальцами по столу, дожидаясь, пока я подчинюсь.

Присев, я наблюдала, как она взяла бутылку джина и до краев наполнила два стакана, а затем осторожно пододвинула оба ко мне.

— У меня такое чувство, что тебе это нужно больше, чем мне. У меня было время сделать выводы, осмыслить все факты. Ты этого не сделала. Так что пей.