заставлял меня смеяться, он был интересным, веселым и…
слушать о его жизни в России. Это давало мне некоторое представление о том, почему он
был именно таким, каким был.
Стало некомфортно тогда, когда мое тело отреагировало на него. Заминка в
дыхании. Стеснение в груди. Жар в моей крови. Провокация того, что существовало во
мне, — желать и не волноваться о последствиях.
Это было безумием, что я не мог всего этого чувствовать с кем-то вроде Кэролин,
которая во всем была идеальна для меня. Почему именно Максим, а не она, разжег во мне
этот огонь? Что в нем такого, что позволило мне выйти из-под контроля? За что меня так
наказывают?
Как магнитом меня притянуло к стулу, где висела толстовка, которую я одолжил
ему. Взглянув на раздвижную стеклянную дверь во внутренний дворик, я увидел его,
стоящего у розовых кустов. Солнце золотом сверкало в его волосах. Я взял толстовку и
поднес ее к лицу.
Она была еще теплая от его тела.
Я медленно вдохнул. Мыло. Кондиционер. Но также было что-то еще. На конце
моего глубокого вдоха был пьянящий мужской запах его кожи, и, прикрыв глаза, я держал
его в легких как в плену.
Мой разум наслаждался запахом. Я представил свои губы на его коже, руки на его
спине, свою грудь напротив его. Он был горячим, сильным, твердым и…
38
Два быстрых стука в стеклянную дверь заставили меня вздрогнуть, мои глаза
открылись, чтобы посмотреть на Максима, который стоял на террасе, отвернувшись в
другую сторону. Я сразу же опустил толстовку на стул и отодвинул дверь.
— Эй.
Он посмотрел на меня, его лицо было бесстрастным.
— Эй. У тебя есть перчатки?
— О, да, — мое лицо, наверное, было пятидесяти гребаных оттенков красного. Но он
ничего не видел, верно? — Будут прямо сейчас.
Снова надев обувь и пройдя в гараж, я стал рыться на полках своего верстака. Где,
черт возьми, были эти перчатки? Я знал, где в этом гараже что находится, так почему,
бл*дь, я не мог их найти? Мой разум был мутным от смятения и стыда. Он видел, что я
делаю? Нет, скорее всего, не мог. Он даже не смотрел на меня, когда постучал. И даже
если и так, он знает, как я отношусь к порядку. Он, наверное, мог решить, что я собираюсь
повесить толстовку куда-нибудь или отнести ее в его комнату.
Мой пульс замедлился, и я вспомнил, где были перчатки. Я достал их с полки и на
секунду скользнул в них руками, сжимая и разжимая кулаки.
— Нашел? — со стороны спросил Максим.
— Да, — быстро стащив их, я направился к выходу, щурясь от солнечного света. Я
забыл надеть солнцезащитные очки. — Вот, пожалуйста.
Я вручил ему перчатки и наблюдал, как он их надевал, заполняя пальцами
пространства, которые еще минуту назад заполняли мои.
Это было почти так, как прикасаться к нему.
* * *
— Эй, — я перехватил телефон левой рукой, а правой потянулся, чтобы взять пару
лимонов.
— Привет, большой брат. Как все прошло сегодня с нашим русским сиротой?
Кстати, еще раз спасибо.
— Без проблем. Это было, эм, увлекательно, — Я прихватил несколько лаймов, на
случай, если кто-то захочет их для коктейлей.
— Ты его отвез?
— И да, и нет.
— И да, и нет?
Прищурившись, я сканировал пучки трав, выбирая из них тимьян.
— Я отвез его на квартиру, в которой он должен был жить, но не смог его там
оставить.
— Почему нет?
— Это было ужасно.
Эллен рассмеялась.
— Например, сиденье унитаза было поднято? На полу были влажные полотенца?
Крошки печенья на полках?
— Нет, кишащий тараканами, отвратительно вонючий, в грязных пятнах матрас,
даже-если-вы-заплатите-мне-миллион-долларов-я-все-равно-не-останусь-тут-так-
омерзительно.
Женщина, выбирающая овощи справа от меня, ужаснулась и отошла.
Моя сестра ахнула.
— Серьезно? Так он не остался?
39
— Нет, он был в полном порядке. Я имею в виду, не был, конечно, он не был в
порядке, но он сказал, что все нормально, это то, что он мог себе позволить, и это было
только временно.
— Погоди, я думала, он остановился у друга, который не появился прошлой ночью.
— Нет. Этот парень собирался подвезти его до квартиры. Но его машина сломалась
в горах или типа того.
Она засмеялась.
— Благодарность потому что задаром.
— Именно. В любом случае, я не мог его бросить. Там было действительно
невозможно жить.
— Обалдеть. Так что вы с ним сделали?
— Что я с ним сделал? Его мама должна перевести его деньги, но их не будет до
понедельника. Поэтому я привез его домой.
— Конечно, ты это сделал, — она хихикнула. — Ты добрая душа.
Я поморщился, прочесывая ярусы овощей. Где, черт возьми, был фенхель?
— Я не добрая душа. Это временно, я же говорю тебе, никто бы не смог оставить
друга в таком месте.
— О, вы теперь друзья? Это так мило.
— Мы не совсем друзья, я просто... я не знаю, кто мы, — схватив последний пакет
укропа, я бросил его в свою тележку. — Но я сказал, что помогу ему.
— Поможешь, в чем?
— Во всем, Эллен. Он самый милый парень на свете, но он переехал сюда по
прихоти и ничего не планировал.