Что, если... (ЛП)

- Ну… тебе даже не придется выбираться из постели. Я все принесу, - она говорит как-то странно.

- Что ты приготовила? – спрашиваю я, вытягивая шею, когда она идет к двери.

Она выдает дьявольскую усмешку. - Я скоро вернусь. Никуда не уходи.

- Мы прямо посередине леса! – кричу я, поскольку слышу ее шаги, разносящиеся по холлу. – Куда мне идти?

Пока я жду, решаю быстро душ принять, чтобы смыть день путешествия, который все еще цепляется за мою кожу.

Стоя под потоком воды, я надеюсь, что сегодняшний день будет лучше, чем вчера. Я, безусловно, не хочу, чтобы он был хуже.

Я еще не отошел от всего, что произошло за последние двенадцать часов, но не хотел бы снова окунуться с головой в этот эмоциональный бассейн с раннего утра. Извинение далось ей нелегко.

У нас есть только неделя. Я вполне уверен, что все пройдет, прежде чем она закончится. И день, когда всё произойдет, будет не лучшим днем в моей жизни. Поэтому я просто хочу побыть идиотом хотя бы еще один день, если смогу.

Когда я возвращаюсь в спальню, Найэль сидит на кровати, во фланелевой рубашке и с простынею, покрывающей ее ноги. Она натянула глупую улыбку, которая заставляет меня рассмеяться. Я озираюсь, ожидая миску хлопьев или чего-то вроде этого.

- Хм.. и что же на завтрак? – спрашиваю я, выдвигая ящик в поисках рубашки.

- Я, - отвечает она, разворачивая меня. Прежде чем я могу произнести хоть один звук, она оголяет свои ноги и нарисованные на них розовые сердца. Когда я всматриваюсь внимательнее, то вижу розовые сердца на ее шее, выглядывающие из-под воротника рубашки.

Я усмехаюсь, расслабляясь от того, что она хочет быть со мной в этом пузыре противоречия. Что бы это ни было, это все изменит, поэтому может подождать.

- Глазурь?

Найэль кивает.

- И нам даже не нужно залазить на дерево, - говорю я, направляясь к кровати, внезапно страшно проголодавшись.

Она невинно улыбается, когда я склоняюсь над нею, пробуя ее губы.

- Там нет никакой глазури, - бормочет она у моих губ.

- Просто подумал, что это было хорошее место, чтобы начать, - отвечаю я, прокладывая дорожку вниз по ее шее, к сердцу, нарисованному под ее ухом. Я не тороплюсь, считая каждое пятно стратегически отмеченное для меня. Она задыхается от скольжения моего языка по ее сладкой коже, когда я изучаю ее тело, наслаждаясь каждым дюймом.

Это - совершенно определенно самая горячая вещь, которую я когда-либо делал. Ее дыхание прерывается, когда я заканчиваю со скрытыми сердцами, нарисованным вдоль ее ног.

- Мне нравится завтрак в постели, - говорю я, снова возвращаясь к ее губам. – Намного лучше, чем хлопья.

- Ты только что сравнил меня с хлопьями? – спрашивает она, все еще заливаясь краской.

- А что? Я могу есть вас обоих каждый день, и мне никогда не надоест, - спорю я, рассматривая ее обнаженное тело. Я с ним еще не закончил. – Это разве плохо?

Она быстро выдыхает, когда я забираюсь на нее сверху. – Ох, вовсе нет.

*     *     *

- Ты заснул? – спрашивает Найэль, прислоняясь ко мне.

- Нет, - говорю я еле слышно, с закрытыми глазами. Горячая вода так успокаивает. – Впрочем, вполне вероятно.

- Все мыльные пузыри полопались, - говорит она. Вода плещется.

- Хочешь выбраться отсюда? - спрашиваю, открыв глаза и глубоко вздохнув. Я наклоняюсь вперед и целую ее плечо.

Она вытягивает руки перед нами. – У меня все пальцы размокли, так что думаю, уже пора.

Найэль использует бока чугунной ванны, чтобы подняться. Я восхищаюсь тем, как вода стекает каскадом по ее коже. Тогда я выбрасываю эти мысли из головы, зная, что мы не можем провести весь день в постели. Или … возможно мы могли бы.

- Я думала, что можно прогуляться, - говорит она, заворачиваясь в полотенце.

- Кажется, собирается дождь, - информирую я ее.

- Мы в Орегоне. Здесь всегда такой вид, словно собирается дождь.

Я улыбаюсь, дотягиваясь до полотенца на крючке. – Верно.

- Что скажешь, если я спрошу у тебя разрешения одеть тебя, - говорит она, идя в спальню.

- Ты хочешь выбрать одежду для меня? У меня с собой небольшой выбор.

- Нет, - смеется она. – Вообще одеть тебя. Мне нравится думать об этом.

Я замолкаю, чтобы не прокомментировать, насколько странно это звучит. Но останавливаю себя, возвращаясь мыслями к тому, что думал о принятии душа в темноте как об очень плохой идее. А сейчас это воспоминание меня не покидает.

- Если хочешь, - отвечаю я. – Позволишь одеть тебя?

- Конечно, - отвечает она со смешком в голосе.

Зрелище, как он наклоняется ко мне, чтобы натянуть на меня брюки и потом скользит своими пальцами вверх к молнии, заводит намного сильнее, чем я мог себя когда-либо представить. Я склоняюсь к тому, чтобы попросить ее снова снять их.

Когда наступает моя очередь, я не тороплюсь, продевая ее руки в лифчик, совсем близко, чтобы застегнуть его на спине. Стоя на коленях перед ней, пока она ступает в свое нижнее белье, провожу руками по ее ногам вверх, чтобы довести белье до нужного места.