Что, если? (СИ)

– Эй! Эй, Айна… Проснись. Это всего лишь сон.

И ничего такого она не делает. Просто трогает сестру за плечо. А та начинает с остервенением отбиваться.

– Да что с тобой?! Эй!

Щелкает ночником, работающим от солнечных батарей. Айна распахивает глаза и резко садится, но в ее взгляде еще очень долго нет никакой осмысленности. Имане делается не по себе. Не совсем понимая, как ей помочь сестре, она вскакивает, набирает в чашку воды и, шлепая босыми пятками по остывшему полу, возвращается к кровати.

– Вот. Попей. Айна!

Уже более осмысленно та кивает. Постепенно приходя в себя, берет стакан. И даже делает глоток, дробно постукивая о край зубами.

– Приснилось, – хрипит, будто из пучины выныривая.

– Что приснилось? Ты запомнила? Можешь рассказать?

– Кошмар, – уверенно кивает Айна.

– А подробнее?

Айна облизывает пухлые губы. Ее руки немного дрожат, а в глазах в одну секунду собираются целые океаны слез.

– Ты погибла. В т-тебя стреляли. Точнее, не в тебя… Но это ты! Ты… погибла. Дурдом. Что-нибудь как приснится! Как будто мне наяву мало тревог, – ругается, а сама Имане в лицо заглядывает. – Ты же в порядке, а? С тобой все хорошо?

– Как видишь.

Замолкают. Имана гладит Айну по волосам. В последние недели они очень сблизились с сестрой, так, как она и не думала, что способна…

– Это же просто сон? – жалобно всхлипывает Айна. – Наркоманский бред, вызванный грибами. Правда же?

Имана растерянно ведет плечиком.

– Наверное.

– А вовсе никакое не видение, да? Просто галлюцинация.

– Расскажи в деталях, что ты видела.

– Ты имеешь в виду, что мне приснилось?

Голос Айны дрожит. Конечно, она совершенно не готова ни к чему подобному. Да и сама Имана, накормив сестру грибами, явно не рассчитывала на такой приход.

– Да, – мягко замечает она. – Что тебе приснилось?

– Не помню!

– Айна. Не паникуй… Сон не мог уйти так быстро. Ты все сейчас вспомнишь. Просто глубже дыши. Ну?

– Тебя убили, – дрожащим голосом говорит та. – Тебя убили. Тебя убили!

– Как? Ты можешь сказать, как?

– Выстрелом. Кто-то выстрелил… А ты зачем-то побежала навстречу пуле. Какая глупость…

– Да…

– Приснится же.

– Точно. Что я – дура, под пули бежать?

– И я про то.

Айна прячет лицо в дрожащих руках. Имана вытягивается рядом с ней на кровати, и, закинув руки за голову, устремляет невидящий взгляд в потолок.

– Ты же не думаешь, что это… видение? – последнее слово Айна буквально выплевывает.

– Я не знаю.

– Бред. Ну какой же бред, а?! Да это же просто грибы. И все…

– Расскажи еще что-нибудь. В деталях. Это была осень или зима? Ты видела какие-то лица?

Айна рассказывает. Что снилось ей лето, тайга. Снился какой-то движ. Мужской, шумный, будто бы что-то предвкушающий.

– И этот снился…

– Кто?

– Ну… Импотент!

– Человек Глухова? Тот, над которым ты пошутила, он?

– Да. Да, кажется… Я не помню!

– Вспоминай. Это важно.

– Да что вспоминать?! Просто он примелькался. Достал меня до печенок! Вот подсознание и выдало его физиономию.

– Кто стрелял, ты, конечно, не видела? – отмахивается Имана.

– Нет. Слушай, это же просто сон… Ты чего в меня так вцепилась?

– А если не сон? Вспоминай, Айна. Раз я побежала, значит, стреляли не в меня, тут ты верно подметила.

– И? Дальше что?

– Тогда в кого стреляли? В Глухова? Он там был?

– Не знаю! Прекрати, пожалуйста. Ты меня с ума сводишь!

Пятясь нелепо задом, Айна сползает с кровати и выбегает прочь из дома, как была, босиком и в ночнушке. Имана садится, обхватывает согнутые в коленях ноги руками. Игнорируя стекающий вниз по позвоночнику страх. Успокаивая дыхание. И всякие мысли вроде, ну и ладно. И пусть. Так даже лучше. Потому как они совсем уж какие-то неправильные.

Но манящие…

Что ей жизнь, если без него из нее ушла вся радость?

Встает. Забирает тапки и одеяло.

– Айна…

– Я здесь, – всхлипывает сестра. Имана поворачивается на звук. Айна сидит на завалинке рядом с прикорнувшим одним глазом волком.

– Прости меня. Я, наверное, слишком давлю, – винится Имана, неспешно подходя к сестре и набрасывая ей плед на плечи.

– Не то слово.

– Извини. Правда. Я не хотела. Пойдем в дом, здесь холодно. И комарье, – шлеп себе по шеке. Если в жизни в лесу и есть какие-то минусы, то это – вездесущие насекомые. Летом от комаров и мошки ничего не спасает. Даже разрекламированные репелленты бессильны.

– Я еще чуток посижу. Проветрю голову.

– Ну, посиди. Волк, охраняй.

– В моих снах мне ничего не угрожало, – хмыкает Айна.

– Да я просто пса командам учу.