Что, если?..

Я побывал во всех местах, какие только пришли в голову: в отеле, приюте для бездомных, комиссионном магазине у Элейн, больнице, медпункте, «Старлайте» – и еще раз, по второму кругу. Колесил по улицам наугад в надежде увидеть ее. Звонил. Слал эсэмэски. Только что не выкрикивал ее имя на улицах, хотя и об этом уже подумывал. Ниель нигде нет, и я понятия не имею, что мне теперь делать.

– Тяжелый день выдался? – Напротив с книгой на коленях сидит симпатичная девушка в свитере с глубоким вырезом.

– Очень, – отвечаю, проваливаясь глубже в диван. Такое ощущение, что все тело сейчас рассыплется на части.

– Если хочешь пойти в другое место, я бы тебя с удовольствием угостила чем-нибудь покрепче кофе, – сочувственно предлагает она.

Я вежливо улыбаюсь:

– Спасибо, но… – И охаю: кто-то налетает на меня с разбега и плюхается прямо на колени.

Я обмираю: это Ниель уселась верхом мне на ноги.

Не успеваю я открыть рот, как она говорит:

– Кэл, беру свои слова обратно. Я больше не хочу, чтобы ты с кем-то встречался. – Обхватывает меня руками за шею и целует при всех. Я все еще пытаюсь отдышаться, когда она отстраняется. – Договорились?

Она вернулась. Та беззаботная девчонка, которую я встретил в этой самой кофейне. Можно мучить себя догадками, где она была, или тщетно пытаться выяснить, что же случилось с Николь. Но сейчас мне все равно. Ниель сидит у меня на коленях, улыбается мне, а все остальное не важно.

– Ну что, как прошло Рождество? – весело спрашивает она. В голосе не слышно ни одной тоскливой нотки, в глазах не видно грусти, которая не давала мне покоя с той самой минуты, как я дал ей уйти.

Девушка в свитере с откровенным вырезом уставилась на нас, открыв рот. Да, собственно, и не она одна: все вокруг так смотрят. Мне бы пора уже привыкнуть к тому, что в этой кофейне окружающие постоянно на меня пялятся. Я тут, кажется, уже что-то вроде живой легенды.

Кто-то рядом деликатно кашляет.

Мы оба поднимаем глаза. Рядом стоит Мел, уперев руки в бока:

– Я понимаю, ребятки, что у вас медовый месяц в разгаре и все такое, но, вообще-то, у нас тут вполне приличное заведение.

Ниель улыбается ей:

– Все в порядке. Мы уже уходим. – Встает и берет меня за руку. – Э-э-э… Извини, Мел.

Ниель рывком стаскивает меня с дивана и ведет за дверь. Там, на холоде, сразу же оборачивается и снова обнимает меня за шею. Мой мозг никак не может до конца осознать, что она и правда тут, стоит рядом. И к тому же… искренне рада меня видеть.

Я обнимаю Ниель, утыкаюсь лицом в ее волосы:

– Ты даже не представляешь, как я сейчас счастлив.

– А ты думал, я уехала, да? – Она тоже стискивает меня в объятиях.

– Да, – отвечаю я с тяжелым вздохом. – Думал. Прости, что не догнал тебя, когда ты ушла. Надо было. Я просто…

– Да ничего страшного. Я же здесь. – Она смотрит мне прямо в глаза. – Нам вовсе не обязательно об этом говорить.

– Ну, значит, и не будем. – Меньше всего мне хочется, чтобы Ниель опять ушла.

Я наклоняюсь и целую ее в теплые губы. Она проводит пальцами по моим волосам и прижимается ко мне. Поцелуй становится все более страстным, и так же отчаянно у меня ускоряется пульс.

Даже не отрываясь до конца от моих губ, она бормочет:

– Пойдем к тебе.

Я, кажется, что-то отвечаю. А может, просто издаю тихий стон.

– Прошу прощения. – Мы поворачиваем головы. На крыльце, скрестив на груди руки, стоит Мел и сверлит нас глазами. – Да вы что, ребята, в самом-то деле?

– Э-э-э… Мы правда уже уходим, – кое-как выговариваю я и краснею.

Беру Ниель за руку и иду к пикапу.

Когда мы садимся, вещи Ниель уже лежат на переднем сиденье. Я улыбаюсь: конечно, она запихала их туда, увидев, что машина не заперта. Я по-прежнему еще немножко подозреваю, что мне все это снится.

Особенно когда мы входим в квартиру и Ниель направляется прямиком ко мне в спальню, бросает куртку на диван и стягивает через голову рубашку. Хоть бы это все-таки был не сон.

Когда я вхожу в спальню, она уже скинула ботинки и расстегивает джинсы.

Я бросаю куртку на стул.

– Ты уверена? – спрашиваю я, не в силах отвести глаз от ее обнаженной кожи.

Ниель закусывает губу и кивает. Снимает джинсы, носки и ложится на кровать. Я смотрю ей в глаза, ищу намек на то, что она меня разыгрывает. Это было бы жестоко, особенно теперь, когда я вижу ее перед собой всю, как она есть. Очень жестоко.

Я хватаюсь за вырез футболки, стаскиваю ее с себя, швыряю на пол. Нарочно не оглядываюсь – боюсь, что если оглянусь хоть на секунду, то сразу проснусь. Я уже прежде видел это во сне.

– Ух ты! – Она поднимает брови. – Не ожидала такое увидеть.

Я замираю. Я ведь еще даже штаны не снял. И тут понимаю – это она о моих бицепсах. Не знаю, как реагировать. Что сказать? Спасибо? Я решаю ничего не говорить, наклоняюсь над Ниель, лежащей на кровати, и она гладит руками мою кожу, отчего по ней тут же бегут мурашки. Я тихонько целую Ниель, нависая сверху.

– Ты мне только скажи, что нужно делать, – бормочет она, не отрывая своих губ от моих.

Я резко отстраняюсь и изумленно гляжу на нее:

– Не понял.

– Просто… скажи мне, как это делают. – Ее голубые глаза чуть беспокойно ловят мой взгляд.