Что, если?..

– Да, если увидишь там кого-нибудь, гони в шею, ладно?

– Ладно, – отвечаю я и пробираюсь в другую часть дома.

На верхней площадке лестницы проход перегораживает барьер, а к нему скотчем прилеплена табличка: «Вход воспрещен!» Я осторожно пробираюсь внутрь.

Дверь Регги найти нетрудно: на ней надписи: «Запретная зона» и «Стреляю без предупреждения!». Я уже собираюсь открыть дверь и тут слышу чей-то разговор. Вот блин, не хватало еще кого-то там застать!

Я уже хочу развернуться и уйти, уж лучше отстоять час в очереди внизу, но вдруг слышу, кажется… крик, только приглушенный. Замираю. Теперь я уже не могу уйти, надо же узнать, не случилось ли чего. Медленно приоткрываю дверь – чуть-чуть, только чтобы заглянуть. Там темно, но от аквариума падает свет, можно разглядеть силуэт человека… девушки: она сидит на краешке кровати с подушкой на коленях. Одна.

Девушка наклоняется, утыкается лицом в подушку и кричит. В этом звуке, хоть и приглушенном, столько боли, что по спине у меня пробегает холодок. Я вижу, как она кладет подушку на место, встает, поправляет волосы и дрожащими руками расправляет подол платья. Это Николь.

Я закрываю дверь и прячусь в комнате сестры Регги, пока не слышу, что Николь ушла.

– Быстро ты, – замечает Рей, когда я возвращаюсь. – Просто во двор сбегал, что ли?

Я качаю головой и глазами ищу в толпе Николь Бентли. Она стоит на противоположном конце комнаты, в окружении «элиты». Улыбается чьим-то словам, с виду такая же спокойная и невозмутимая, как и всегда. Однако на миг наши взгляды встречаются, и брови у нее едва уловимо вздрагивают. А может, мне это только показалось.

Кайл подходит к Николь и обнимает, а она едва не отшатывается, когда он целует ее в щеку, но ничего не говорит. Я смотрю на них еще несколько секунд.

– Вечно она молчит, – бормочу я себе под нос.

– Кто? – спрашивает Рей. – Кэл, на кого ты там уставился?

– Да так, ни на кого, – отвечаю я и снова сажусь в свое кресло.

* * *

Ниель поднимает голову и резко втягивает в себя воздух, увидев, что я изумленно застыл за дверью. Даже не знаю, что и сказать. Глаза у нее мерцают – она пытается прочитать что-то по моему взгляду.

Затем Ниель встает и подходит поближе. Кладет руку мне на грудь, грустно смотрит, вздыхает и направляется в ванную. При этом на лице у нее отражается неподдельное страдание.

Сажусь на кровать, сгорбившись, уперев локти в колени. Слышу, как шумит душ в ванной. Я все испортил. Она была не готова. И теперь… жалеет о том, что сделала. Или, скорее, жалеет, что это у нее в первый раз произошло со мной.

Знаю, надо бы что-то сказать, когда она вернется в комнату. Иначе будет до смерти неловко. Но с чего хоть начать-то? При мысли об извинениях я покрываюсь холодным потом. Потому что лично я ни о чем не жалею. Мне случалось, переспав с девушкой, сразу после этого прекращать с ней отношения. Не со всеми бывает физическая совместимость. Я понимаю. Но об этой ночи я не жалею. Ни на секунду.

Хорошо бы, чтобы и Ниель не жалела тоже.

Я утыкаюсь лицом в ладони и думаю, что же ей все-таки сказать.

– Ты не должен был это видеть, Кэл.