Что есть что в мировой политике

В ходе визита российского лидера Б. Ельцина в Соединенные Штаты 17 июля 1992 г. президенты РФ и США подписали так называемую Рамочную договоренность, и вскоре новому российскому руководству и официальному Вашингтону удалось договориться об основных параметрах будущего Договора СНВ-2. Правда, в дальнейшем, вплоть до января 1993 г., стороны согласовывали его детали. Были проведены встречи между главами российского (А. Козырев) и американского (Дж. Бейкер и в дальнейшем Л. Иглбергер) внешнеполитических ведомств в Лондоне, Женеве, Нью-Йорке, Москве и Вашингтоне. С середины декабря 1992 г. и до позднего вечера 1 января 1993 г. российская и американская делегации, возглавляемые соответственно заместителем министра иностранных дел РФ Г. Мамедовым и заместителем государственного секретаря США Ф. Визнером, вели интенсивные переговоры в Женеве. При этом российским переговорщикам удалось добиться согласия их американских партнеров на сохранение в составе российских стратегических ядерных сил 105 МБР типа PC-18 (SS-19) с уменьшенным до одного количеством боезарядов, а также на использование 90 шахт ликвидируемых ракет с разделяющимися головными частями индивидуального наведения (РГЧ ИН) для моноблочных МБР типа РС-12М. Американцы же сумели договориться об увеличении лимита на боевые блоки на своих БРПЛ до 1750 ед. (что на 20 больше по сравнению с Рамочной договоренностью от 17 июля). К числу важнейших достоинств Договора, с точки зрения американской и российской элит, относилось повышение уровня стратегической стабильности за счет сокращения тех элементов стратегических ядерных сил (СЯС) сторон, которые могли бы быть использованы для нанесения первого, обезоруживающего (или контрсилового) ядерного удара: МБР с РГЧ ИН – для России и БРПЛ с РГЧ ИН – для США.

Ради этого и американская, и (особенно) российская сторона были готовы пойти на очень существенные уступки. Например, официальный Вашингтон согласился уменьшить втрое количество боезарядов, находившихся на вооружении главного (морского) компонента американской стратегической триады, сократив их до уровня, не превышающего 1750 (в окончательном тексте Договора) единиц. Кроме того, Соединенные Штаты отказались от тех искусственных правил засчета крылатых ракет на тяжелых бомбардировщиках, которые им удалось включить в текст Договора СНВ-1.

Но гораздо более серьезные уступки была вынуждена сделать российская сторона, согласившись на ликвидацию важнейшего компонента своей стратегической триады – МБР с РГЧ ИН. Кроме того, положения Договора СНВ-2 предусматривают более существенный «возвратный потенциал» у американцев: в случае выхода из соглашения они могли бы дополнительно развернуть на своих стратегических носителях, по подсчетам российских экспертов, от 3900 до 7400 боезарядов против 1110 боеголовок, которые могла бы развернуть на ракетах РС-18 и РСМ-50 российская сторона.

Кремль был вынужден пойти на это, отдавая себе отчет в том, что в сложившихся условиях не сможет поддерживать свои стратегические силы на уровне, закрепленном в Договоре СНВ-1 (6 тыс. боеголовок), чтобы обеспечить паритет с американцами. Впрочем, как вскоре выяснилось, даже предусмотренный в СНВ-2 уровень в 3–3,5 тыс. боезарядов был непомерно велик для Российской Федерации; отсюда – идея о новых переговорах с Вашингтоном об ограничении стратегических вооружений до уровней, которые были бы ниже уровня Договора СНВ-2.

В марте 1996 г. Государственная Дума второго созыва отказалась рассматривать вопрос о ратификации СНВ-2. Российский депутатский корпус не соглашался утвердить Договор. Официальная версия такова: отсутствие в бюджете средств на реализацию обязательства по замене разделяющихся головных частей российских ракет моноблочными боеголовками. На самом же деле позиция депутатов была связана с начавшимся к тому времени усилением российско-американских разногласий из-за вмешательства стран НАТО в Боснии и планов расширения НАТО на Восток, в которых Москва усматривала угрозу для российских интересов.

Министр иностранных дел России и государственный секретарь США подписали 26 сентября 1997 г. в Нью-Йорке Протокол к Договору СНВ-2, который предусматривал отсрочку осуществления Договора с 31 декабря 2001 г. до 31 декабря 2007 г. Отсрочка была связана с тем, что первый этап выполнения Договора в соответствии с его ст. I должен был бы завершиться в течение семи лет с момента вступления в силу Договора СНВ-1 (5 декабря 1994 г), т. е. к 31 декабря 2001 г. Это означало, что в случае ратификации Договора СНВ-2, например, в 1997–1998 гг. время на его выполнение сокращалось бы значительно – на три-четыре года.

Российская сторона ратифицировала данный Договор в пакете с Протоколом 14 апреля 2000 г. с условием сохранения Договора по ПРО. США ратифицировали Договор в январе 1996 г., однако Договор в пакете с Протоколом от 26 сентября 1997 г. на ратификацию не выносился и соответственно считался нератифицированным.