Что глаза мои видели (Том 2, Революция и Россия)

Потом еще прибавил: "мы здесь позадержимся, маленький военный совет хотим подержать. Счастливого пути!"

Под покровом ночи обратный наш путь совершили в полной безопасности. Противник упорно молчал. Только когда мы уже были дома и взошла луна, и утомленные мы разлеглись по постелям, началась, как и в первую ночь, орудийная стрельба. Переверзев приподнявшись, прислушался и сказал:

- Сегодня наши отвечают... может быть глубокую, разведку готовят. Надо спать, пожалуй к утру и нас потревожат... Спокойной ночи!..

Против ожидания, часам к двум ночи стрельба совершенно смолкла, и весь следующий день было тихо.

Я оставался "на фронте" еще три дня и, за все это время, ничего более "серьезного" не случилось.

Посещения войсковых частей, где нами раздавались подарки, всюду сопровождались оживлением, радушием, лаской и вниманием. Нигде ни признака ни утомления, ни раздражения от тяжелых условий боевой жизни, но всюду тревожные вопросы относительно того, что именно творится в тылу, в частности в Петрограде.

Убийство Распутина, хотя еще и свежая новость, как-то мало интересовала фронт, или ее умышленно замалчивали.

- Лишь бы тыл "не сдал", мы то не сдадим, держимся! Да и он (враг), видимо, слабеет, не та теперь у него прыть. Из десяти снарядов половина уже не рвется... - Слышал я с разных сторон и вынес впечатление, что это не слова только, а действительный отголосок общего настроения.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ.

В один из этих дней нас, по телефону, пригласил к себе к обеду уполномоченный санитарного отряда Петроградского земства.

Хотя его пункт отстоял в верстах двенадцати от нашего, мы решили поехать, тем более, что он любезно прислал за нами свою тройку, запряженную в широкие розвальни с ковром и меховым одеялом. Порядочно морозило и было ветрено.

По дороги видели мы конные батареи, ютившиеся под всевозможными естественными и искусственными прикрытиями, с землянками не только для людей, но и для лошадей. Их вводили туда и выводили оттуда по углубленной покато в землю поверхности.

Проезжали мы мимо обширного кладбища; сплошь обсаженного аккуратно елками, с многими рядами совсем новых сосновых крестов.

Тут же рядом с кладбищем, была церковь: обширный деревянный барак, довольно живописный фасад которого был сплошь декорирован зеленью ельника.

Дорога шла все время по пересеченной местности, частью лесом, частью по открытому месту, с подъемами и ложбинами. Сытая тройка лихо домчала нас до оживленного поселка, который всеми именовался "земским".

Кроме щегольски оборудованного санитарного отряда, тут был и перевязочный пункт, и аптека, и лавка, и баня и питательные земские склады, ближайшие к фронту. Все это размещалось в заново отстроенных обиталищах, из свежесрубленных сосновых бревен.

О земских и городских порядках, по части снабжения ими фронта пищевыми продуктами, я слышал только похвалы, когда же заходила речь об интендантстве, его поругивали.

- От него никогда ничего во время не получишь, - жаловался один ротный командир. - Того нет, это все вышло, а вот не желаете ли другого, чего у нас и без того хоть отбавляй. Без земских и городских доставок нам бы давно животики подвело.

Домик уполномоченного на пригорке, среди темной зелени рослых елей, выглядел совсем новеньким, чистеньким. Кругом все постройки выглядели такими же.

В общем, получалось впечатление, что мы, приехали в гости в благоустроенную помещичью усадьбу, владелец которой только что отстроился заново, после пожара.

Уполномоченный оказался хорошо мне знакомым петроградским мировым судьею, командированный съездом в распоряжение земства. Он уже третий год обслуживал фронта.

Когда я передал ему мое впечатление от щеголеватой новизны всех построек его "усадьбы", он, посмеиваясь, сказал:

- В сущности, оно так и есть! Мы раньше были на другом месте в настоящей помещичьей усадьбе. Оттуда пришлось отступить. Еще хорошо, что дело было летом. Должны были ютиться некоторое время просто в лесу. Расчистили тут же площадку, да этим же лесом и построились, а пока строились, пребывали, со всем нашим хозяйством, под небесным сводом.

Чудесно было на такой даче!.. Как видите, обветрился, загорел, оброс и поздоровел.

- Совсем по-американски! - заметил я.

С горделивою настойчивостью, наш хозяин тотчас же, повлек нас в обход всей своей "усадьбы". Санитарный отряд был и богаче обставлен и численностью гораздо больше нашего. Лошадей было около сотни в просторной, благоустроенной конюшне. Казарма для многочисленной команды, с широкими нарами для спанья и с поместительной столовой, содержалась в чистоте и полнейшем порядке. Санитарные двуколки, возки и фургончики были в изобилии и самой целесообразной конструкции.

С нами в обход пошла немолодая княгиня, заведующая в качестве "крестовой сестры" чьим-то частным санитарным отрядом, приехавшая также в гости. Она с завистью подробно, все осматривала, приговаривая: "ах какой вы счастливец, вас средствами не стесняют, при таких условиях можно работать!"